Влада разбудила головная боль. Отчаянно ломило виски, воздух резал горло, словно острая бритва, а во рту ощущалась противная горечь…
Он принялся мучительно перебирать последние воспоминания. Кажется, предшествовавший сну вечер не отличался ничем особенным… В чем же тогда проблема?
Сдавшись, Влад постарался открыть глаза, и смутные опасения незамедлительно оправдались — солнечный свет подействовал как раскаленные щипцы, вынудив юношу зажмуриться. Отдышавшись, парень рискнул повторить эксперимент, и на этот раз попытка увенчалась успехом.
Мгновение он обозревал окружающее пространство, несколько зыбкое и расплывчатое — наверное, сказывалась жутчайшая мигрень. Наконец отдельные цветные пятна сложились в устойчивую картину, и Влад резко сел в постели. Увиденное повергло его в такое изумление, что он ошалело завертел головой, силясь опознать загадочную спальню. Однако, увы, тщетно.
Нет, эта комната была ему решительно незнакома! Хотя "комната" — чересчур громкое название для столь убогой кельи.
Помещение занимало совсем небольшую площадь, обои отсутствовали, а каменные стены напоминали своды пещеры. Ничего, что сыграло бы роль лампы, Влад не заметил: источником света наверняка служило окно арочной формы — без стекол, подоконника и прочих необходимых атрибутов. Завершающим штрихом была застеленная латаным пледом деревянная скамья, вероятно, считавшаяся кроватью. Ну, а жесткий валик (камнями его, что ли, набили?!), видимо, заменял подушку.
"И как я только проспал на этих досках всю ночь?! — пронеслось в мыслях. — Не удивительно, что у меня разламывается голова!"
Кряхтя и постанывая, Влад поднялся и приблизился к арочному окну — для этого хватило одного шага, — и, выглянув, сдавленно охнул.
Похоже, он умудрился очутиться примерно на двадцатом этаже древнего особняка (хотя разве в древности строили такие высокие здания?!), расположенного на вершине горы. А может быть, таинственный замок и сам являлся частью горной породы?
— Я сошел с ума, — констатировал юноша. — У меня галлюцинации. Я ж вроде ничего такого не принимал никогда…
Высунувшись наружу почти до пояса, Влад ощутил кожей холодные каменные стены, к которым поневоле прижался, и только в этот миг осознал, что полностью обнажен. Он никогда не ложился спать нагим — за исключением тех случаев, когда в отсутствие родителей у него оставалась ночевать подружка, — и теперь немного смутился. Покраснев, парень проворно скользнул обратно на кровать и торопливо замотался в тонкое покрывало. Буквально секунду спустя собственная предусмотрительность юношу порадовала — раздался щелчок отпираемого замка, дверь настежь распахнулась, и в комнату бодро шагнул мужчина лет тридцати. Влад с надеждой и в то же время опаской взглянул на него.
Этого молодого человека он видел впервые — как, впрочем, и всё вокруг. Высокий, подтянутый, статный, он был достаточно привлекательным — к недостаткам относился разве что шрам через всю правую щеку, от скулы до подбородка. В остальном же его внешность оставалась практически безупречной: смуглая кожа, мягкие светло-каштановые волосы, обрамляющие лицо изящными волнами, ладная фигура с хорошо прорисованными мышцами… Зеленые раскосые глаза смотрели на Влада с недоброй иронией, и парень слегка встревожился: когда он успел вызвать неприязнь?
Незнакомец был одет достаточно просто — в черный жилет и черные же брюки свободного кроя, к поясу которых крепились ножны. Правой рукой мужчина сжимал рукоять плетки. Остановившись в центре помещения, он холодно улыбнулся и сказал:
— Пришел отдавать долги, не так ли?
— Никуда я не приходил! — огрызнулся Влад. — Понятия не имею, как тут очутился!
Мужчина коротко рассмеялся, откровенно наслаждаясь ситуацией:
— Боюсь, дружок, дороги назад тебе никогда не отыскать!
Влад сощурился, вглядываясь в подпорченное шрамом лицо собеседника. О чем болтает этот странный тип?!
— Итак, для начала запомни — меня зовут Николя. Для тебя — господин Николя.
— Вот еще! — презрительно фыркнул Влад, поневоле хорохорясь. — Ты мне не господин!
Лицо Николя исказило бешенство, изуродовав правильные черты гораздо ощутимее шрама.
— Говори повежливее, щенок!
— Сам щенок! — окончательно разозлился Влад, и горячая волна слепой ярости смыла зарождающийся страх. — И сам говори повежливее!
— Запомни, пацан, я имею право избить тебя вот этим хлыстом до полусмерти! — пригрозил Николя, приподняв кнут.
Влад ощерился в злой усмешке — в этот миг он напоминал хищника, загнанного охотником в ловушку, но отнюдь не собирающегося гибнуть без боя:
— Ну не до смерти же, правда? А боли я не боюсь!
— Поверь, ТАКОЙ боли ты еще никогда не испытывал, — внезапно успокоившись, вкрадчиво произнес его собеседник.
Быть избитым хлыстом Владу, конечно, не хотелось — но лучше умереть под пытками, чем признать перед этим садистом собственную слабость!
— Ты хочешь напугать меня? — с деланной беззаботностью осведомился он. — Ну, так изобрети другие аргументы!
Николя насмешливо улыбнулся, швырнул ему на кровать ворох какой-то ткани и ехидно проговорил:
— Непременно изобрету! Ты пока оденься и спускайся в столовую на первый этаж. Не появишься в течение двадцати минут — пеняй на себя! Проверим, насколько ты болеустойчив…
