Прекрасные мечты - [49]

В дряхлом домишке в Ливерпуле старая мисс Марта Дункан в этот момент стояла на коленях возле кровати. Она молилась: «Господи, спаси и сохрани моего дорогого Ивора и сделай так, чтобы он был хорошим мальчиком!»

Глава 19

Когда они вернулись в отель, Сигна хотела сразу же пойти спать. Хотя они так и не поужинали, ни один из них не чувствовал голода. Но сэр Барклей настоял на том, чтобы они поели. Сигна хотела выспаться и отдохнуть, ей нужны были силы, чтобы на следующий день сообщить Блэйку печальные новости. Момент, когда он узнает, что она ему не жена, будет горьким для них обоих.

Паула спать не пошла. Она сидела в опустевшей курительной отеля до тех пор, пока над Бэзинстоуком не забрезжил рассвет. Она не могла уснуть, была вся разбита и подавлена ужасной правдой, которую ей, наконец, убедительно доказали.

Барклей Додсон отказался покинуть ее.

— Нет, я не уйду, пока вы не успокоитесь, — я не оставлю вас одну, дорогая, — снова и снова повторял он на ее просьбы пойти спать.

Грусть в ее глазах ранила его до глубины души. Он сидел рядом с ней на кушетке и говорил, говорил с ней. Он прекрасно знал, что лучшее лекарство для нее сейчас — это выговориться, а не держать в себе всю горечь, стыд и разочарование.

Наконец, когда ей невыносимо стало терпеть эти мучения, она сломалась и дала волю чувствам… гордая, красивая женщина, которая танцевала перед коронованными особами Европы. Она закрыла лицо руками, и доктор увидел, как сквозь тонкие пальцы просачиваются слезы, как содрогается от рыданий грациозное тело. Он обнял ее за плечи.

— Дорогая моя, будет вам! — успокаивал он ее. — Этот человек не стоит и одной вашей слезинки. Забудьте его, просто вычеркните из своей жизни. Паула, дитя мое, не плачьте — мне невыносимо это видеть!

Она не отстранилась от него. Наоборот, его сильные руки, успокаивающий голос давали ей утешение, в котором она сейчас так нуждалась. Она уткнулась лицом в плечо Барклея Додсона и, как ребенок, отчаянно разрыдалась в его объятиях. Он осторожно обнимал ее, проводил по темноволосой голове тонкими пальцами. Наплакавшись вволю, она отодвинулась от него и попыталась улыбнуться.

— Сэр Барклей, что вы обо мне подумаете?

— Я вам искренне сочувствую, — ответил он. — Паула, если я могу как-то вам помочь, как я уже говорил раньше, я весь в вашем распоряжении — всегда.

Паула была тронута его словами и протянула ему руки.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо вам от всего сердца; а теперь спокойной ночи. Я пойду наверх. Уже очень поздно.

— Спокойной ночи, дорогая моя, — торжественно произнес он. Потом склонился и поцеловал ей руку. — И да благословит вас Бог.

Его слова, его забота были настоящим целебным бальзамом для израненного сердца Паулы.

На следующее утро, сидя на кровати Блэйка, Сигна рассказала ему всю историю своего брака с Ивором Гардинером, а также историю раздвоения Ивора Гардинера-Челлисона.

— Увы, но все это правда, Блэйк, — заверила Сигна. Она была бледна, но спокойна. — Я жена Ивора, и он сам признался во всех своих подлых делах: сэр Барклей заставил его. Ну и, разумеется, Стэнли Ричардс выдал его с головой.

Блэйк был потрясен, но в то же время тронут.

— Не могу поверить, Сигна, — сказал он, уныло глядя в расстроенное лицо Сигны. — Ты вышла замуж за этого типа в Сингапуре накануне его отъезда?

— Да, — ответила она. — Пожалуйста, постарайся простить меня. Сама себя я простить не смогу. Я была безумна… я не соображала, что делаю.

Он притянул ее к себе и покрыл ее лицо поцелуями. Сейчас он как никогда сильно любил ее. Хотя и горько было осознавать, что она ему не жена, что по закону она принадлежит Ивору Гардинеру, но его любовь ничто не могло разрушить.

— Ты же сама знаешь, что я прощаю тебя, любимая. Да и не в прощении тут дело. Ты ведь осталась с ним одна. Совсем еще ребенок! Я все понимаю. И ты обо всем знала с самой аварии… бедняжка моя. Сколько тебе потребовалось мужества, чтобы скрывать все от меня, потому что я был болен. Дорогая, любимая моя Сигна, как много ты для меня сделала!

Сигна разрыдалась у него на плече.

— И все равно я не твоя жена — я его жена! — плакала она. — Блэйк, как же мы переживем это?

— Конечно, это ужасно, милая. — Он обнял ее, стараясь утешить, хотя сам сейчас гораздо сильнее нуждался в утешении. — Надо что-то делать. Я выйду из больницы и сразу посвящу все свои силы тому, чтобы найти этого мерзавца и устроить для тебя развод.

— Я должна быть с тобой, я должна быть твоей, — сказала она, и слезы градом катились по ее щекам. — Я принадлежу тебе сердцем и душой… не ему, Блэйк.

Он целовал и ласкал ее.

— Не принимай это слишком близко к сердцу, любимая. Я клянусь, в один прекрасный день ты действительно станешь моей женой. Что же касается Паулы… бедная Паула… каким потрясением должно было это стать для нее.

— Просто ужасным. — Сигна утерла слезы. — Я не единственная, кто пострадал от Ивора. Он настоящее чудовище, Блэйк.

— Ему еще воздастся по заслугам, — медленно произнес Блэйк. — Таких мерзавцев еще свет не видывал.

— Сэр Барклей считает, что он душевнобольной, — сказала Блэйку Сигна. — Сэр Барклей был ужасно добр ко мне и Пауле. Он пообещал встретиться с Ивором и договориться о немедленном разводе. Мы не хотим терять время.