Предчувствие - [50]
Но здесь будут все! Не только приодетые забулдыги из «Суффикса», но и настоящие знаменитости: поэтесса Муверова, прозаик Гнобэ, тусклые кардиналы литературного мира Карсаунус и Блюнцов, конечно же, Сумской вместе с Галыцко (оба в белоснежных пиджаках). Беллетристами, впрочем, дело не ограничится: в фойе, источая галантное презренье, будут чинно беседовать политики, священники, бизнесмены, музыканты. Шастающие тут и там фотографы не станут экономить кадры: от их вспышек заболят глаза. Завяжутся новые знакомства, зажужжат разговоры! Да, отовсюду будут раздаваться трескучие шептания: Колоскову нечего ловить; и Гнобэ в этот раз, скорее всего, не дадут, пора и честь знать; Длапова скоро испишется – за два года всего одна (очень слабая, кстати) подборка в «Трансверлибре», впрочем стараниями Тегерана ее скоро совсем с говном смешают; Бобикидзе с Барради распишутся на выходных, по слухам; у Щвойна, видать, подагра, не зря он с палкой. Многие, как обычно, будут вкраплять в этот трезвон туманные аллюзии, радуясь, если собеседник сможет осознать, что кто-то процитирован, но не угадает, кто именно. Иные на всякий случай будут усердно кивать, словно консьержки, знающие наперед все сплетни родных подъездов. Нередко будут слышаться фразы вроде «Мой португальский слишком скверен, но…», «Вспомните, как там у Одена?..», «Да, это вы без труда найдете в моем сборнике». Темы разговоров быстро выйдут за тесные литературные границы: некто примется демонстрировать многочисленные телефонные фотографии из отпуска на море, кто-то обсудит правила игры на бильярде, а одна парочка начнет довольно громко спорить о заказе вечернего такси (Петр невольно узнает, что у каждой из компаний-развозчиков свои недостатки; в итоге влюбленные остановятся на оплате наличными, но из-за отсутствия необходимой суммы в эпизод курьезно окажется вмешана их бабушка, которую внук попросит вынести к подъезду деньги, лежащие в баре, на верхней полке, в зеленой шкатулке). Тем временем пожилой незнакомец внезапно подарит Петру свою визитку – вручит засаленную картонку таким вычурным жестом, словно речь как минимум о посвящении в рыцари. На карточке будет скромно указано: «Андрей Буриданский, поэт». А с обратной стороны: «Мои воспоминания о неоакадемизме вы сможете прочесть здесь» (далее двоеточие и длинная, набранная совсем мелким кеглем ссылка на неизвестный сетевой ресурс). Затем Шакуршинов подведет косматого критика, который сделает вид, что лицо Петра ему знакомо. Евгений напомнит о публикации в журнале, и литературовед подшаркнет:
– Ах да! Знакомство через текст – это же еще интереснее! А как вам, кстати, мои статьи в «Чане»? Непременно прочтите, очень неплохие!.. – В безобразной улыбке он так наклонит голову, что шарфик начнет напоминать компресс пациента с травмой шеи.
Но вот раскроются двери в премиальный зал, завертится фуршет. Реалисты и гиперболисты, сентименталисты и куражисты, монархисты и анархисты, садисты и мазохисты, культуристы и социалисты, людоеды и вегетарианцы, либералы и адмиралы, протопресвитеры и чинуши в препротивных свитерах – все встретятся в очереди за закусками, станут раскланиваться друг с другом, галантно шутить, не забывая сметать со столов выпивку и угощения. Непримиримые оппоненты обнаружат завидную выдержанность и деликатность. Сияющие, надменные, робкие, полысевшие, нерасчесанные, молодящиеся, позирующие перед камерами и робко озирающиеся, в надежде, что никто не заметит фруктов, поспешно припрятываемых в карманы и сумки. Не только завсегдатаи дорогих ресторанов, но и презирающие их вольнодумцы будут чувствовать себя заслуженно приглашенными в эту роскошную помпезность, которой они, несомненно, достойны – и даже в большей степени, чем кто-либо другой. Наконец-то на месте столичного салата, самой дешевой и потому наиболее популярной из закусок «Суффикса», окажутся запеченные мидии и шашлык из лосося. Впрочем, снедь и выпивку быстро уничтожат, не тронув только смятые листья салата и чахлую петрушку. Не трехдневным ли постом нагулян будет этот недюжинный аппетит?
Переведите взгляд направо, на горилл с рациями, охраняющих ВИП-зону. Их сложно не заметить, не правда ли? Там за отдельными столиками, пользуясь правом курить сигары, рассядутся влиятельные лица, чьи имена нередко встретишь в прессе, министры, депутаты, телеведущие, жеманничающие щеголихи и типы с жуликоватыми физиономиями. Из литераторов сюда будут допущены только Сумской-Галыцко, Муверова и еще Саид Рамзаханаанов – молодой, но подающий колоссальные надежды публицист с кустистыми бровями, родственник влиятельного сенатора. Стрекуло попытается заискивающе помахать уминающему стерлядь Скунскому, но тот не обратит на его мельтешню ни малейшего внимания (тайное покровительство литературному журналу вовсе не должно означать, что он станет прилюдно якшаться с этими заморышами). Мгновение спустя одна из горилл отпихнет придурка в соломенной шляпе на надежное расстояние от ограждения.
Наконец на подиум поднимется ведущий премиальной церемонии. Не поверите, но, как и в облике конферансье «Суффикса», неприятно в нем будет абсолютно все: заправленная в полосатые брюки розовая рубашка, жидкие волосы, изумрудная булавка в галстухе, вальяжные интонации, неповторимый юморок, демонстрирующий смесь пошлости и ушлости. Чтобы не смотреть в его сторону, Петр взглянет на соседей по столу. Между Стрекуло и Шакуршиновым окажется некий бизнесмен, к которому они по очереди станут обращаться с вопросами. По соседству какие-то незнакомцы и незнакомки будут за милу душу уплетать остатки премиальных угощений (так усердно, что даст о себе знать громкий треск за ушами). Петру станет совсем дурно. Он попытается сказать что-то, но слова откажутся связываться друг с другом, почувствуют себя гвоздями, приколоченными к беззвучности.
«Пустырь» – третий роман Анатолия Рясова, написанный в традициях русской метафизической прозы. В центре сюжета – жизнь заброшенной деревни, повседневность которой оказывается нарушена появлением блаженного бродяги. Его близость к безумию и стоящая за ним тайна обусловливают взаимоотношения между другими символическими фигурами романа, среди которых – священник, кузнец, юродивый и учительница. В романе Анатолия Рясова такие философские категории, как «пустота», «трансгрессия», «гул языка» предстают в русском контексте.
«В молчании» – это повествование, главный герой которого безмолвствует на протяжении почти всего текста. Едва ли не единственное его занятие – вслушивание в гул моря, в котором раскрываются мир и начала языка. Но молчание внезапно проявляется как насыщенная эмоциями область мысли, а предельно нейтральный, «белый» стиль постепенно переходит в биографические воспоминания. Или, вернее, невозможность ясно вспомнить мать, детство, даже относительно недавние события. Повесть дополняют несколько прозаических миниатюр, также исследующих взаимоотношения между речью и безмолвием, детством и старостью, философией и художественной литературой.
Что нового можно «услышать», если прислушиваться к звуку из пространства философии? Почему исследование проблем звука оказалось ограничено сферами науки и искусства, а чаще и вовсе не покидает территории техники? Эти вопросы стали отправными точками книги Анатолия Рясова, исследователя, сочетающего философский анализ с многолетней звукорежиссерской практикой и руководством музыкальными студиями киноконцерна «Мосфильм». Обращаясь к концепциям Мартина Хайдеггера, Жака Деррида, Жан-Люка Нанси и Младена Долара, автор рассматривает звук и вслушивание как точки пересечения семиотического, психоаналитического и феноменологического дискурсов, но одновременно – как загадочные лакуны в истории мысли.
«Прелюдия. Homo innatus» — второй роман Анатолия Рясова.Мрачно-абсурдная эстетика, пересекающаяся с художественным пространством театральных и концертных выступлений «Кафтана смеха». Сквозь внешние мрак и безысходность пробивается образ традиционного алхимического преображения личности…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.