Праздник ожидания праздника - [2]

ученики, даже не пользуясь учебниками, все усваивают,

Учитель ставил мне в журнал хорошую оценку, звенел звонок, и все были

довольны. И никто, кроме меня, не знал, что только что зафиксированные

знания рушатся из моей головы, как рушится штанга из рук штангиста после

того, как прозвучит судейское: "Вес взят!"

Для полной точности надо сказать, что иногда, когда я, делая вид, что

дремлю, лежал на парте, я и в самом деле погружался в дремоту, хотя голос

учителя продолжал слышать. Гораздо позже я узнал, что таким, или почти

таким, методом изучают языки. Я думаю, не будет выглядеть слишком

нескромным, если я сейчас скажу, что открытие его принадлежит мне. О случаях

полного засыпания я не говорю, потому что они были редки.

Через некоторое время слухи об Отъявленном Лентяе дошли до директора

школы, и он почему-то решил, что это именно я стащил подзорную трубу,

которая полгода назад исчезла из географического кабинета. Не знаю, почему

он так решил. Возможно, сама идея хотя бы зрительного сокращения расстояния,

решил он, больше всего могла соблазнить лентяя.

Другого объяснения я не

нахожу. К счастью, подзорную трубу отыскали, но ко мне продолжали

присматриваться, почему-то ожидая, что я собираюсь выкинуть какой-нибудь

фокус. Вскоре выяснилось, что никаких фокусов я не собираюсь выкидывать, что

я, напротив, очень послушный и добросовестный лентяй.

Более того, будучи

лентяем, я вполне прилично учился.

Тогда ко мне решили применить метод массированного воспитания, модный в

те годы. Суть его заключалась в том, что все учителя неожиданно наваливались

на одного нерадивого ученика и, пользуясь его растерянностью, доводили его

успеваемость до образцово-показательного блеска.

Идея метода заключалась в том, что после этого другие нерадивые

ученики, завидуя ему Хорошей Завистью, будут сами подтягиваться до его

уровня, как одиночные посадки эвкалиптов.

Эффект достигался неожиданностью массированного нападения. В противном

случае ученик мог ускользнуть или испакостить сам метод.

Как правило, опыт удавался. Не успевала мала куча, образованная

массированным нападением, рассосаться, как преобразованный ученик стоял

среди лучших, нагловато улыбаясь смущенной улыбкой обесчещенного.

В этом случае учителя, завидуя друг другу, может быть, не слишком

Хорошей Завистью, ревниво по журналу следили, как он повышает успеваемость,

и уж, конечно, каждый старался, чтобы кривая

успеваемости на отрезке его

предмета не нарушала победную крутизну.

То ли на меня навалились слишком дружно, то ли забыли мой собственный

приличный уровень, но, когда стали подводить итоги опыта работы надо мной,

выяснилось, что меня довели до уровня кандидата в медалисты.

-- На серебряную потянешь, -- однажды объявила классная

руководительница, тревожно заглядывая мне в глаза.

Это была маленькая, самолюбивая каста неприкасаемых. Даже учителя

слегка побаивались кандидатов в медалисты. Они были призваны защищать честь

школы. Замахнуться на кандидата в медалисты было все равно что подставить под удар честь школы.

Каждый из кандидатов в свое время собственными силами добивался

выдающихся успехов по какому-нибудь из основных предметов, а уже по

остальным его дотягивали до нужного уровня. Включение меня в кандидаты было

пока еще тихим триумфом метода массированного воспитания, На выпускных экзаменах к нам были приставлены наиболее толковые

учителя. Они подходили к нам и часто под видом разъяснения содержания билета

тихо и сжато рассказывали содержание ответа. Это было как раз то, что нужно.

Спринтерская усвояемость, отшлифованная по время исполнения роли

Отъявленного Лентяя, помогала мне точно донести до стола комиссии

благотворительный шепоток подстраховывающего преподавателя. Мне оставалось

включить звук на полную мощность, что я и делал с неподдельным вдохновением.

Кончилось все это тем, что я вместо запланированной на меня серебряной

медали получил золотую, потому что один из кандидатов на золотую по дороге сорвался и отстал.

Он был и в самом деле очень сильным учеником, но ему никак не давались

сочинения и у него была слишком настырная мать. Она была членом

родительского комитета и всем надоела своими вздорными предложениями,

которые никто не принимал, но все вынуждены были обсуждать. Она даже внесла

предложение кормить кандидатов усиленными завтраками, но члены родительского

комитета своим демократическим большинством отвергли ее вредное предложение.

Так вот мальчик этот, готовясь к первому экзамену, составил, чтобы

избежать всякой случайности, двадцать сочинений на наиболее возможные темы

по русской литературе. Каждое сочинение он сшил в микроскопический томик с

эпиграфом и библиографическим знаком на обложке, чтобы не запутаться.

Двадцать лилипутских томиков можно было сжать в ладони одной руки.

Он успешно написал свое сочинение, но, видно, переутомился. На

следующих экзаменах он хотя и правильно отвечал, но говорил слишком тихим

голосом, а главное, задумывался и, что уже совсем непростительно, вдруг

возвращался сказанному, уточняя формулировки уже после

того, как экзаменатор

кивнул головой в знак согласия.

Когда экзаменатор или, скажем, начальник кивает тебе головой в знак