Правила склонения личных местоимений - [30]

На русском Наташа сидит тихо. Но в середине урока вдруг толкает меня легонько в плечо и пишет на листке: «У меня сегодня день рождения». Я не знал об этом, и мне становится немного неудобно, что я не поздравил Миронову. «Поздравляю, — пишу в ответ. — Извини, я не знал». На перемене Наташа приглашает меня в гости.

— У меня нет особенно друзей, так что кроме тебя и пригласить некого, — говорит она. — Приходи в семь. Будут только мои родители.

— Спасибо за приглашение, — отвечаю немного растеряно.

— Так ты придешь?

— Угу.

Наташа называет номер своей квартиры. Она опять улыбается.

После школы я пораньше забираю Ксюшку из детского сада и прошу Инну Марковну посидеть с ней. Потом я звоню Юле.

— Слушай, — говорю, — у тебя есть на меня время сейчас?

— Вот именно сейчас как раз есть. — смеется она. — Приедешь?

— Нет, Юль! — объясняю. — Тут такое дело… Мне надо срочно подарок девчонке купить, а я не знаю, что. Может, посоветуешь?

— У тебя появилась девушка, Рома? — радостно спрашивает Юля.

— Нет. Просто одноклассница на день рождения пригласила, а я даже не знаю, что в таких случаях дарят.

— Рома! — поучительно произносит Юля. — В таких случаях дарят какую-нибудь фигню. А вот в случае, если девушка тебе нравится, дарят совершенно другие вещи.

— Какие вещи? — нетерпеливо перебиваю я.

— Так значит, она тебе нравится? — смеется Юля.

— Так ты посоветуешь что-нибудь или будешь мне лекцию об отношениях читать?

— Какая у тебя сумма?

— Тысячи две, — прикидываю.

— Значит, все-таки нравится, — заключает Юля.

— Значит, не значит! Юль, что дарить-то?

— Что она любит? Я же не знаю ее вкусов.

— Я тоже не знаю.

И тогда, немного подумав, Юля говорит, что самый беспроигрышный вариант — это подарочная карта какого-нибудь магазина парфюмерии или косметики. Если, конечно, именинница не любительница плюшевых медведей и прочей сентиментальной ерунды. Я вспоминаю брелок на ключах Наташи, но все же думаю, что плюшевые медведи это не ее вариант и делаю так, как сказала Юля.

Дома у Наташи я очень неловко себя чувствую, хотя ее родители принимают меня довольно тепло и мило. У Наташи очень хорошие родители. Видно, что они безумно любят свою дочь. Сначала мы все сидим за столом на кухне и просто беседуем. Наташины мама и папа говорят тосты, и ничего не выдает в этой счастливой семье страшного горя. И все выглядит как обычный день рождения, за исключением того, что у такой красивой девушки как Наташа гостей должно быть как минимум человек двадцать.

После ужина мы с Наташей сидим в ее комнате, а когда я иду в туалет, то случайно слышу разговор ее родителей. И почему во многих квартирах туалеты, вообще, располагаются рядом с кухней? Чтобы недолго бежать, если съешь что-нибудь несвежее? Просто это же глупо, тем более, с нашими тонкими стенами и превосходной звукопроводимостью. Я слышу голоса и замираю перед закрытой дверью.

— Хороший мальчик, — говорит Наташина мама, и речь явно идет обо мне, потому что других мальчиков на горизонте не наблюдается. — Я так рада, что у нее, наконец-то, появился друг. Он, вроде, порядочный, вежливый…

— Да, — отвечает Наташин отец. — Первое впечатление положительное. Только бы не получилось как в прошлый раз.

— Я так не хочу больше никуда переезжать! — вздыхает Наташина мама. — И Наташа устала. Пусть он уже окажется нормальным.

— Пусть он хотя бы окажется не таким жестоким как все остальные, — заключает Наташин папа. — Это уже будет большое достижение для подростка.

Я возвращаюсь в комнату.

— Как давно у тебя это? Как давно ты болеешь? — спрашиваю я как бы между прочим, делая вид, что разглядываю книги на полках.

— Четыре года, — тихо отвечает Миронова.

— Вы часто переезжаете?

— Угу.

— Извини, — разворачиваюсь и смотрю теперь прямо на Наташу. — Я просто случайно услышал разговор твоих родителей. А что было в «прошлый раз»?

Наташа сначала молчит несколько минут и как будто сомневается, можно ли мне знать это, можно ли мне настолько доверять, но потом все же рассказывает.

— Со мной начал дружить один мальчик, — говорит Миронова. — И он даже ухаживал за мной и говорил, что я ему очень нравлюсь несмотря ни на что. Но потом оказалось, что все они, вместе с его друзьями, просто так издевались надо мной. Просто смеялись все это время над тем, что я говорила ему, как себя вела. Потом он при всем классе стал меня унижать и показывать фотографии… Ну, мы иногда фотографировали друг друга… Знаешь, он мог просто попросить меня раздеться, например… И говорил всегда, что я такая красивая… А потом облил грязью при всем классе, и все просто смеялись надо мной, какая же я дурочка, как же я могла поверить, что кто-то захочет со мной встречаться или дружить. Потом, когда он всем показал эти фотографии, мне шагу не давали ступить… И не только в школе. Потом все узнали… И нам пришлось переехать.

К концу рассказа у Наташи по щекам уже текут слезы. Я подхожу, сажусь рядом с ней на диван, беру ее за руку и разворачиваю к себе.

— Я так никогда не сделаю, — говорю.

— Я знаю, — она шмыгает носом.

— Ты не можешь знать, — отвечаю, гладя Наташе в глаза. — Но я не поступлю с тобой плохо.

Наташа кивает.