«Правь, Британия, морями»? Политические дискуссии в Англии по вопросам внешней и колониальной политики в XVIII веке - [89]
По условиям Парижского мирного договора 1763 г. Великобритания сохранила захваченную у Франции в ходе Семилетней войны Канаду, остров Кейп-Бретон и другие острова в устье реки Св. Лаврентия. Завоевание Канады породило для правительства этой страны проблему в области колониального управления, с которой оно прежде не сталкивалось. Канада была колонией, заселенной почти исключительно выходцами из Франции, причем только католического вероисповедования. Накануне британского завоевания в Новой Франции проживало более 60 тысяч человек, из которых лишь несколько семей были гугенотскими. Таким образом, впервые в истории Британской империи речь шла о включении в ее состав колонии, заселенной европейцами, при этом колонисты-французы имели долгий опыт соперничества с колонистами Новой Англии; колонии католической, в которой церковь занимала очень важное положение, тогда как в самой Англии продолжали действовать законы, ограничивавшие права католиков, в частности, запрещавшие им занимать государственные должности. Невозможно было игнорировать и то, что Франция внесла в Канаду сеньориальный строй, который был близкой копией феодальных отношений, существовавших во Франции в годы Старого порядка. Итак, национальный состав населения колонии, в которой сначала почти полностью отсутствовали англичане, религия и структура господствующих экономических отношений определяли характер задач, стоявших перед имперскими администраторами как в Лондоне, так и в Квебеке при разработке политики в Канаде.
В то же время министры не могли игнорировать требований сначала немногочисленных представителей английского купечества, расселившихся в Канаде после завоевания, которые, по существу, настаивали на радикальной ломке существовавших во времена французского господства экономических и политических отношений, на внедрении элементов колониального самоуправления, в частности, на своем праве избирать законодательное собрание – ассамблею. Эти претензии усилились по мере роста численности англоязычного населения, особенно в связи с массовым притоком лоялистов, покинувших восставшие 13 атлантических колоний. В этой связи встает вопрос: в какой мере политические шаги, предпринятые Лондоном в отношении Канады, вытекали из общей стратегии колониальной политики Великобритании, а в какой степени были «продиктованы» из Квебека? Была ли Канада одной из частей единого плана создания новой империи или политика Лондона была не более чем спонтанным отражением тех импульсов, которые шли из самой колонии?
В зарубежной историографии существуют столь острые разногласия в оценках колониального прошлого Канады, что «вполне можно говорить о двух абсолютно несхожих интерпретациях истории» этой страны <96>. Принято называть два течения в канадской (и зарубежной в целом) историографии проблемы: «англоканадское» и «франкоканадское». Представители «франкоканадского» течения в целом негативно характеризуют последствия британского завоевания и колониальную политику Великобритании, хотя некоторые из них и указывали, что британское завоевание Канады почти не оказало влияния на социальный облик и образ жизни франкоканадского населения, следовательно, оснований переоценивать значение смены французского политического господства на британское нет оснований. В. А.Тишков дал следующую оценку взглядам историков «монреальской школы» (одна из разновидностей «франкоканадской» историографии): «В угоду интересам современного квебекского сепаратизма историки-неонационалисты своими работами всячески стремятся доказать историческую давность как самой идеи независимого существования Квебека, так и борьбы франкоканадцев за осуществление этой идеи» <97>.
Главным в англоканадской историографии остается признание благоприятных последствий британского завоевания для Канады. Что касается последующих острых разногласий на национальной почве, то историки объясняли их по-разному. Д. Крейтон, сторонник «экономической» интерпретации истории, утверждал, что соперничество Канады и Новой Англии было неизбежным, так как отражало экономико-географическую реальность <98>. Для А. Лоуэра главной антитезой в канадской истории является противоречие между аграрным и католическим образом жизни, с одной стороны, и коммерческим и кальвинистским, с другой <99>. Представитель «имперской школы» Коупленд полагал, что мудрость британских политических руководителей предопределила неудачу американских революционеров, пытавшихся привлечь население Канады на сторону восставших колоний. По его мнению, Квебекский акт стал дальновидным решением, обеспечившим лояльность Канады <100>. Более полное отражение британская политика в Канаде получила в трудах английского историка канадского происхождения Дж. Грэма <101>. Он подчеркивал самостоятельную роль, которую играли губернаторы колонии в определении политики метрополии в Канаде. Харлоу, однако, полагал, что их влияние не следует преувеличивать: окончательные решения принимались в Лондоне. Он утверждал, что в британской политике в Канаде на протяжении 60-х – начала 90-х гг. XVIII в. присутствовали обе тенденции: к англиканизации франкоканадского населения и к утверждению в Канаде институтов власти, отличных от английских. «Обе тенденции причудливо переплетались; их пытались соединить в той или иной пропорции в зависимости от изменявшихся обстоятельств», – писал этот исследователь колониальной политики Великобритании <102>.
Коллективная монография, посвященная юбилею известного ученого-англоведа, специалиста по ранней истории политических партий, культуре Просвещения, гендерным исследованиям, российско-британским отношениям XVI–XVI11 вв., компаративистике, имагологии Татьяны Леонидовны Лабутиной объединила усилия ее друзей, коллег и единомышленников — российских ученых из Москвы, Санкт-Петербурга, Рязани, Орла, Череповца, Ярославля, Владимира, Казани, Волгограда, Самары, Нижнего Новгорода, Нижневартовска. Тема издания — стратегия и тактика политических партий Англии в период с момента их образования в XVII в.
Драматическая судьба Карла I, ставшего в 1649 году жертвой Английской революции, побуждает задуматься над вопросом: что привело его на эшафот; в какой степени на нем лежит вина за неурядицы и кровь, пролитую на полях сражений гражданских войн. Вопросы истории, 2005, №12, с. 70-85.
В книге доктора исторических наук Андрея Борисовича Соколова на фоне драматических событий британской истории середины XVII века рассматривается биография Эдварда Хайда, первого лорда Кларендона, политика и мыслителя. Как заметил один американский историк, «если бы не он, история Англия могла стать другой».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Беда – один из выдающихся богословов и ученых Британии. Он написал большое число комментариев и мартиролог, то есть календарь святых, по древнехристианскому образцу. Его главный труд — завершенная в 731 г. «Церковная история народа англов». Беда воссоздает картину союза народов Англии и объединяет различные группы народностей под именем «gens Anglorum» – английская нация. Это предполагает, что народности британских островов станут единой нацией, приведенной Богом на эту землю, как некогда Бог привел народ Израиля в землю обетованную.Англосаксонские королевства, по мнению Беды, призваны искупить языческие грехи предков и в то же время создать новый народ, послушный Богу. Епископов Беда уподобляет ветхозаветным пророкам.
В книге изложена история Англии с древнейших времен до начала XVII в. Структура пособия соответствует основным периодам исторического развития страны: Британия в древности и раннее средневековье, нормандское завоевание и Англия XII в.; события, связанные с борьбой за «Великую хартию вольностей», с возникновением парламента; социально-экономическое развитие Англии в XIV в. и восстание Уота Тайлера; политическая борьба XV в.; эпоха первоначального накопления; история абсолютной монархии Тюдоров.Наряду с вопросами социально-экономического и культурного развития, значительное внимание уделяется политической истории (это в особенности касается XV в., имеющего большое значение для понимания истории литературы).Книга рассчитана на студентов исторических и филологических (английское отделение) факультетов, на учителей и всех интересующихся историей Англии и ее культуры.
В монографии рассматривается проблема школьного образования в ходе реформ Консервативной, Либеральной и Лейбористской партий с 1870 г. по 1997 г. Охарактеризованы и систематизированы разные типы государственных школ, частных заведений и церковных школ разных конфессий. Повышенное внимание уделено инициативе британских церквей, и в первую очередь государственной Церкви Англии, создавшей основу начального обучения в Англии в XVIII в. и опекавшей специальные заведения для детей с ограниченными возможностями, а также благотворительные женские школы.
Коллективная монография рассматривает английский королевский двор конца Средневековья и раннего Нового времени в его институциональном, политическом, инструментальном и церемониальном проявлении. Несмотря на кажущуюся разноплановость этих феноменов придворного микрокосмоса, доминируют, как показано в работе, объединяющие их моменты, создающие целостную картину развития властных структур в указанный период.