Повседневная жизнь языческой Руси - [49]
Обращение хозяина с конем было под стать обращению хозяйки с коровой. Однако конь представлял гораздо бо́льшую опасность, так же как его копыта, подковы, упряжь. Коней берегли. Чтобы седло или хомут не навредили коже животного, их подшивали войлочными подседельниками и подхомутниками. При подковывании лошадей использовали специальный резец для осторожной подчистки копыт перед ковкой. Чтобы конь не убежал, его стреножили мягкими веревками и ремнями, которые не могли нанести вред.
Покупая коня, надо было угадать его масть, чтобы она понравилась домовому или дворовому, «переманить» коня, чтобы он не скучал по старому хозяину. А приведя нового коня на свой двор, русские трижды проводили его вокруг двора, как бы замыкая для него новое пространство. Чтобы уберечь коня от порчи и сглаза, нашивали барсучью шерсть на нахрапник (ремень, идущий вдоль переносья до лба животного)[153].
Для коней устраивали денники, в которых кормили и чистили их. Изготавливались и продавались особые «гребла» — скребницы для чистки лошадей. На конюшне делались специальные сенницы для хранения сена, которым кормили животных. Существовали особые «лековые конюшни», где лечили заболевших лошадей.
Кони всегда дорого стоили и высоко ценились. Кобылы, в особенности приносившие много жеребят, назывались «жеребятницами» и тоже были в цене. Современная пословица «Дареному коню в зубы не смотрят» известна еще со Средневековья.
Все предметы, принадлежащие коню, в особенности хомут (ярмо), использовались в народной медицинской и гадательной магии. Хомут напоминал по форме круг, и потому, протащив что-то через хомут или перешагнув через него, надеялись получить желаемое с его помощью. Так, чтобы купленная корова не ушла к старому хозяину, ее вводили в новый двор через положенный на землю старый хомут. Заболевший человек пролезал сквозь хомут, что должно было помочь его выздоровлению, потому что воспринималось это как второе рождение. Язычники верили, что хомут обуздывает нечистую силу, поэтому били по хомуту со словами: «Хлещу, хлещу — беса выхлещу!»[154] В то же время верили, что ведьмы и колдуны с помощью хомута якобы насылают порчу на людей и могут даже превратить кого-то в коня. И если с такого, превращенного в коня человека через восемь лет после порчи снять хомут, то к нему снова вернется человеческий облик. Наконец, через хомут девушки пытались «охомутать» своих суженых, глядя в хомут как в магическое окно[155].
Древнерусские источники упоминают «конные уристания», то есть состязания в конном беге, устраиваемые в дни языческих празднеств. Однако подробности конных ристалищ найти сложно, есть только указание на них или осуждение такого развлечения.
Скакуны, в особенности арабские, называемые «фарь», на Руси были известны и высоко ценились. Существовало и деление лошадей на пригодных для скачек, военных боев либо непригодных для этих целей. Так, горячего норовистого коня называли «биица», а менее горячего, более спокойного — полубиица. А коней, предназначенных для сельскохозяйственных работ, называли «ориви». Жеребец «орь» теснейшим образом был связан с «орьбой» — пахотой.
«Чужую курочку щипли, а свою за крылышко держи»
Разведение домашней птицы занимало заметное место в домашнем хозяйстве. Разводили в основном кур, уток, гусей. Чтобы повлиять на здоровье и плодовитость птиц, русские в Средневековье проводили ритуальное кормление. Оно заключалось в том, что по праздникам «угощали» птицу ценными продуктами: зерном, фруктами, орехами, муравьями, почками вербы, заячьим пометом, свиным салом. Кроме того, после кормления слегка били птиц освященной вербой, выносили в курятник золу, выдергивали из хвоста у кур по три пера или обрезали хвосты. Все это делалось ради того, чтобы птицы давали больше яиц.
Кур держали даже в доме, а не только в курятнике. Курица и яйцо были основной символической пищей в самые важные календарные праздники, а также во время свадебного чина. Чтобы куры хорошо водились и несли крупные яйца, хозяева совершали разные ритуалы, произносили заговоры, имитировали квохтанье наседок и писк цыплят, а также делали многое другое. На временно́й границе в дни зимнего солнцестояния обязательно следовало провести гадание на будущий год, «повлиять» по мере возможности на обилие яиц и здоровье несушек.
Несмотря на некоторое разнообразие языческих традиций, существовавших в разных регионах страны, основные ритуальные действия совпадали. Прежде всего, надо было по количеству звезд на небе предсказать количество будущих яиц в новом году. Далее важно было не вымести вместе с мусором плодовитость кур, а для ее усиления следовало украсть щепки (желательно у соседа) и положить их в гнездо, чтобы повлиять на количество яиц (чем больше щепок, тем больше яиц). Затем в ход шли «стимулирующие действия»: чтобы куры раньше начали нестись, их сгоняли с насеста клюкой. Крайне значимым считалось и ритуальное кормление, во время которого кур собирали в кругу, начертанном на земле, или в обруче, как бы замыкая их при доме. Русские делали так довольно часто. К этому добавлялись, к примеру, дерганье мальчиков за чубы, выгон кур под град и подобные действия, долженствующие, по мнению язычников, увеличить количество снесенных яиц.
При дворе первых царей династии Романовых традиционные элементы русской жизни соседствовали с театром и парсунами, барочной поэзией и садовым искусством. Каждый из них взращивал древо российской государственности и был способен на неординарные поступки. Михаил Федорович, покорный матери, разлучился со своей избранницей, но потом вопреки воле властных родственников восемь лет не женился. «Тишайший» Алексей Михайлович охотился с рогатиной на медведя, был щеголем и графоманом. Интеллектуал Федор Алексеевич знал о системе Коперника, изучал латынь, писал вирши и любил лошадей.Книга доктора исторических наук Людмилы Черной рассказывает, кому подражали, что перенимали и от чего отказывались московские государи; почему выбирали жен незнатного происхождения; какие люди и вещи окружали их на войне, на дворцовых приемах, на отдыхе в загородных резиденциях, в паломничествах по монастырям, на охоте; как при дворе боролись с обыкновением иностранных дипломатов прихватывать с собой драгоценные кубки с царского стола.
На основе философско-антропологического подхода автор предлагает свою типологию и периодизацию древнерусской культуры, позволяющие проанализировать историко-культурный процесс через смену антропологических кодов: телесный код в языческие времена; доминирование «души» в решении проблемы человека в период принятия и утверждения христианства; признание познающего разума как сущности человеческой натуры в переходный период от Средневековья к Новому времени.
Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.
Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В основу книги положены богатейший архивный материал, письма, дневники Нансена.
«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.