Повести и рассказы - [36]

— Смотри на папу, — сказала девочка. — Он сделал подушку из камня.

— Я хочу в воду, — сказал Рэд.

— И я, — сказала Ева.

— Отлично, — сказал мужчина. — Разденьтесь и полезайте. Но камни в реке скользкие, так что осторожно, не упадите.

— Не нужно нам надевать купальных костюмов? — сказал Рэд. — Другие их надевают.

— Купайтесь в трусах, — сказал мужчина.

Дети скинули с себя одежду и вошли в реку, у берега она была совсем неглубокая — фута два глубины, а то и меньше, — и чистая вода быстро бежала по гальке, среди которой выступали большие гладкие валуны, даже такие большие, как валун под головою их отца. Ивен слышал, как часто и прерывисто им дышалось, оттого что вода была студеная, слышал, как они вскрикивали и смеялись, и видел, как Рэд поскользнулся на гальке и шлепнулся в воду, а потом встал и сказал: «Будь проклят этот камень!»

Порезвившись в реке минут пять-десять, они вышли и уселись на горячий песок как раз там, где кончалась тень от деревьев. Они зарылись ногами в песок, а руками стали сгребать его в кучки. Время от времени они посматривали на отца и мать, отдыхавших в тени деревьев. Женщина сидела возле мужчины, почти касаясь его, скрестив ноги, — так она сидела всегда, если не было стула.

— Ивен? — сказала она тихо.

— Мне не хочется говорить об этом, Суон. Мне даже думать об этом не хочется. Один хороший день может стать для них решающим. Это их день. Я хочу, чтоб он весь, целиком был их.

— Я тоже хочу, Ивен. Можно мне сказать одну-единственную вещь?

— Пусть весь этот день будет их, Суон.

— Я хочу только сказать…

— Не говори, Суон.

— Ты же не знаешь, о чем я.

— Все равно. Не говори. Не надо сейчас. Давай-ка просто подышим хорошим воздухом. Подышим этим воздухом вместе с нашими детками.

— Я люблю тебя. Это все, что мне хотелось сказать.

— Я знаю, Суон. Не говори больше ничего. Пусть весь этот день будет их день. Когда они проголодаются, поедим сандвичи.

— Я прихватила для тебя бутылку вина.

Она порылась в корзине и достала вино. Он сел, вытащил пробку и отхлебнул глоток прямо из бутылки.

— Спасибо, что не забыла, — сказал он.

Женщина тоже отпила из бутылки и, отставив ее в сторону, тоже легла, не совсем рядом, но все же достаточно близко, чтобы они могли расслышать друг друга, как бы ни говорили — тихо или громко.

— Боже мой, какие мы дураки! — сказала она.

— Да, Суон.

— Я думаю, люди все сумасшедшие, а почему — не могу понять.

— Давай не будем вдаваться в это сейчас. Я хочу прислушиваться к Рэду и Еве, вот и все.

Они оба стали прислушиваться к Рэду и Еве. Они не слышали слов — только голоса. Они долго прислушивались к детям, и их собственные голоса затихли, успокоенные голосами детей. Мужчина привстал — посмотреть на Рэда и Еву, на их тела. Через мгновение он снова опустил голову на камень и закрыл глаза, продолжая прислушиваться к их голосам, к летним голосам своего сына и своей дочери. Он лежал так, не открывая глаз, не спал, но и не бодрствовал.

— Что ты делаешь, Рэд? — сказала Ева.

— Песчинку рассматриваю, — сказал Рэд.

— Дай и мне посмотреть.

— Вот.

— Где она?

— Вот здесь, на ладони. Ты разве не видишь?

— Где?

— Вот. — И он показал на песчинку пальцем.

— Вижу, — сказала девочка. — А зачем ты ее рассматриваешь?

— Это частичка песка.

— Покажи мне еще раз. Какая она малюсенькая!

— Но ты ее все равно видишь, правда?

— Я вижу ее, — сказала Ева. — Я вижу ее и еще много других. — Она посмотрела на свои ладони, сплошь облепленные песком. Она смахнула песок с ладоней, но сколько-то песчинок все равно осталось. Она внимательно посмотрела на них. — Рэд, — сказала она, — а ну-ка взгляни, сколько их у меня?

Рэд посмотрел на песок, прилипший к ее ладоням.

— Так, — сказал он. — У тебя их много.

— Сколько?

— Раз, две, три, — сказал Рад. — Четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать и еще очень много.

Ева снова отряхнула ладони, потом сказала:

— А теперь сколько?

— А теперь три.

— А вообще сколько их?

— Где?

— На свете.

— Ну, — сказал Рэд, — на свете сотни мест, таких, как это, и в каждом, наверно, миллион песчинок.

— Что они там делают?

— Ничего.

— А сколько в мире частичек неба?

— Небо не песок, Ева.

— А что?

— Что-то совсем другое.

— А сколько в мире частичек воды?

— Вода тоже не песок.

— Вода — это дождь, — сказала Ева. Она посмотрела на свою ладонь, снова покрывшуюся песком. — А сколько в мире частичек людей?

— Ты что, думаешь, все в мире песок? — сказал Рэд.

— Нет, я так не думаю, — сказала Ева. — А теперь посмотри на мою руку. Каждая песчинка — человек. Вот это мужчина, вот это женщина, вот это мальчик, вот это девочка. А вот это… А кто вот это, Рэд?

— Другой мужчина?

— Нет, это собака, — сказала Ева. — А вот это… — Она показала на большую черную крупинку песка. — Это мой папа, — сказала она.

— А ну-ка, — сказал Рэд. Он взглянул на крупинку песка в ее руке, потом на своего отца, который лежал на одеяле, положив голову на камень. Девочка тоже посмотрела на отца. — Да, — сказал Рэд. Потом он нашел в ее руке очень светлую, блестящую крупинку. — Кто это, скажи?

— Моя мама, — сказала Ева. — Это мой папа. А это мама. Вот они здесь — в моей руке. Но они и там, под деревьями. Папа посадил меня в машину рядом с собой, впереди. Правда, Рэд?