Повесть об Атлантиде - [28]
— Я умею плавать, Леша…
— Ну?.. — недоверчиво, но уже тише сказал Леша. — Ты что, парень, плыть хочешь?
— Я умею хорошо плавать. Я знаю… Нужно по фарватеру, а не к берегу. Там проход есть. Я позову кого-нибудь.
— Плыви, — тихо ответил Леша. Он нагнулся к Юрке и прошептал ему на ухо: — Плыви, парень… Все равно тут — крышка. Не погибать же девчонке.
На мгновение у Юрки промелькнуло сожаление, что Лена не видит его сейчас. А когда он встал на корме, то снова стало страшно.
Река горбилась и шипела, как рассерженный кот.
— Я сейчас прыгну, — неуверенно сказал Юрка.
Леша стоял рядом. Он не сделал ни одного движения, не сказал «прыгай» и не сказал «останься».
И Юрка прыгнул.
Вынырнув, он обернулся, и паузок показался ему маленьким коробком. Снова понеслись назад берега. Подводные струи ударяли в живот тугими комками.
Рядом выплыла и завертелась маленькая воронка. Юрка метнулся в сторону, но она догнала его и, скользнув по ногам, растаяла.
Юрка взглянул вперед, где должен был открыться узкий проход между камнями, но за волнами ничего не увидел. Он только чувствовал, что вода бежит все быстрее. Она стала упругой, как резина, она мяла и ощупывала его тысячью цепких холодных вихрей.
А потом навстречу ему бросились узкие каменные ворота. Берега исчезли. Небо, смешавшись с пеной, хлестнуло его по лицу. Раз… Еще раз!.. Совсем близко Юрка увидел гладкий бок камня. Камень прыгнул назад и скрылся. В памяти Юрки остался неподвижный завиток волны, стоявший у гладкого лба камня.
И даже когда его вынесло к берегу и он вылез из воды, то все еще помнил этот завиток, который стоял почему-то прямо, застывший, как на фотографии. Если бы его спросили, страшно ли было, когда он плыл через порог, он не знал бы что сказать. Он не запомнил ничего, кроме ощущения быстроты, воды, плеснувшей в лицо, и этой странной кудрявой волны.
Выбравшись на берег, Юрка перебежал косу, поднялся наверх и скрылся в тайге. Он торопился и не заметил, что на песке рядом с его следом тянулась цепочка следов, оставленных чьими-то босыми ногами.
14. Ветер
Тот же ветер, что пригнал тучи, расстелился по Енисею. Ему было где разгуляться на широких, в несколько километров, плесах. Против устья Тунгуски, где встречались два течения, волна была особенно сильной. Водяные холмы суматошно плясали на одном месте, сталкивались с размаху; одни бежали дальше по Енисею, другие заходили в Тунгуску; подгоняя друг друга, доходили до пристани, били в ее борта звонкими оплеухами.
Отголоски шторма мешали начальнику пристани сосредоточиться. Он сидел в своей комнате на втором этаже дебаркадера. На столе перед ним стояла пишущая машинка, которую он выпросил на полдня.
Начальник писал заявление.
Волна плеснула в борт. Начальник пристани поморщился, встал, походил по комнате, затем снова присел на краешек стула и, неуверенно тыкая пальцами в клавиши, отпечатал еще несколько слов. Перечитав заявление, он уже собирался вынуть бумагу из машинки, но в это время без стука вошел пристанский матрос.
— Бакен, Паша, сорвало на плесе, вот что, — сообщил он. — В аккурат красный бакен-то, а несет его на ту сторону. Неприятность может получиться, кто фарватера не знает…
Начальник, взяв бинокль, вышел на палубу. Вдали от пристани, посреди плеса толкалась на воде красная пирамидка. Ее снесло к левому берегу — беда невелика, если бы там не было отмели. На ней бакен мог задержаться, и тогда пароход, который попытался бы — как и положено — пройти между бакеном и левым берегом, сел бы на мель.
— Непорядок, — нахмурился начальник. — Надо плыть…
— Куда плыть, Паша? — возразил матрос. — С того берега теперь на катере не выгрести — шторм. Да и не наше это дело: пусть обстановочный пост смотрит.
— Раз мы заметили, — значит, наше.
— Это правильно… Только ведь — шторм.
— Неси весла, — распорядился начальник. — На карбасе поеду.
Матрос принес весла. Потоптавшись на месте и поскоблив затылок, он тоже спустился в лодку.
— А ты еще куда? Вылезай! Один управлюсь! — прикрикнул начальник. Его внезапно охватила веселая, лихая удаль.
Матрос поупирался немного, но Павел настоял на своем. В конце концов он был главным на этой пристани.
Когда лодка вышла на плес, ветер навалился на нее, и Павел, загребая одним веслом, с трудом выдержал направление. Нет хуже бестолковой речной волны. Она коротка и крута, и лодка, не умещаясь на ней, врезается носом в воду. А сзади уже догоняет другая, она разваливается и, шипя, лезет на корму.
Ветер срывал гребни волн, дробил их и нес над рекой водяной пылью. Река дымилась. Лодка вставала на дыбы. Вода уходила из-под весел. Когда Павел заносил весла назад, то чувствовал упорное сопротивление ветра. Воздух стал неподатливым, как вода. Это был настоящий шторм!
Над головой Павла промелькнула чайка. Ветер швырял ее, как лоскут бумаги. Павел смахнул рукавом брызги с лица, посмотрел ей вслед и усмехнулся. Даже чайка не могла справиться с этим штормом!
Тяжелее всего было буксировать обратно бакен. Если бы не ветер, то Павел не справился бы с ним. Но на обратном пути ветер помогал ему.
Пока он устанавливал бакен и привязывал к нему якорь, в лодку набралось порядочно воды. Лодка лениво переваливалась через волны. Вода перекатывалась от борта к борту, увеличивая крен, но вычерпать ее Павел не мог, потому что нельзя было бросить весла.
Много веселых чудес и превращений происходит с обыкновенным школьником Толиком Рыжковым. И все потому, что Толик научился колдовать…
Эта история, в которой правда всё, кроме выдумки, произошла в маленьком городке Кулёминске. Героями кулёминского происшествия стали учитель физики Алексей Павлович Мухин, его ученик Борис Куликов и пришелец – мальчик Феликс, присланный на Землю с неизвестными целями инопланетянами.
Повесть о добром, но языкастом ленинградском школьнике с говорящей фамилией Шмель, который гоняет шайбу, играет в шпионов и доводит учителей (впрочем, сам Костя считает, что доводит не сам он, а живущий в нем вредный невидимка), а потом вместе с друзьями придумывает настоящее полезное дело.
Кулёминская история продолжается – пришельцы со своими таинственными экспериментами не оставляют Землю в покое. Не успел Феликс отбыть на свою планету, как на его место прислали инопланетную девушку Лену, которая выдает себя за инструктора по туризму и идет со школьниками в поход. Конечно, Алексей Палыч и Борька просто так не бросят наших детей на милость инопланетян, и отправляются вместе с ними в странное путешествие с происшествиями...
В поселке, расположенном на берегу моря, живут и учатся ребята. Жизнь у них скучновата… После прихода в школу нового директора становится очевидно, что дел великое множество. А главное из них — постройка своего школьного флота.
Есть на свете шестой класс, а у этого класса есть Анна Ивановна, классная руководительница. Ей-то видно, как быстро подрастают ребята, как их новые мысли, чувства, отношения не умещаются в старых рамках. Не поймешь, дружат они или ссорятся. Все у них теперь по новому… Журнальный вариант повести Юрия Томина (журнал «Костер» №№ 6-10, 1970 год).
Имя французской писательницы-коммунистки Жоржетты Геген-Дрейфюс знакомо советским детям, В 1938 году в Детгизе выходила ее повесть «Маленький Жак» - о мальчике из предместья Парижа. Повесть «Как бездомная собака» написана после войны. В ней рассказывается о девочке-сироте, жертве войны, о том, как она находит семью. Все содержание книги направлено против войны, которая приводит к неисчислимым бедствиям, калечит людей и физически и морально. В книге много красочных описаний природы южной Франции, показана жизнь крестьян. Художник Владимир Петрович Куприянов.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.
14 февраля 1918 года по флотам и флотилиям был разослан подписанный Народным комиссаром по морским делам П. Е. Дыбенко приказ, в котором был объявлен ленинский декрет: «Флот, существующий на основании всеобщей воинской повинности царских законов, объявляется распущенным и организуется Социалистический Рабоче-Крестьянский Красный Флот…».
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
В пятый том серии «Библиотека пионера: избранные повести и рассказы» вошли: роман М. Прилежаевой «Над Волгой», повесть Юрия Збанацкого «Морская Чайка», сборник рассказов М. Коршунова «Дом в Черемушках».
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.