Повесть об Андаманах - [24]

На могилу положили несколько камней, сожгли вязанку хвороста и после этого в изголовье возложили траурные гирлянды. Такие же венки оставили на берегу, в местах, бросающихся в глаза, чтобы всем было видно, где захоронен вождь племени. В изголовье поставили чашу с водой на случай, если душа умершего ночью почувствует жажду и захочет ее утолить. Через четыре месяца ближайший родственник умершего подошел к могиле и вытащил нижнюю челюсть, которая к тому времени очистилась от тканей; спустя еще месяц были извлечены лопатка и ребро, а через шесть месяцев после похорон — череп. Его повесили на шею самому близкому родственнику умершего, а позже его по очереди носил каждый член племени.

Интересно отметить, что андаманцы никогда не умели, да и сейчас не умеют добывать огонь. Поэтому они тщательно поддерживают его в очагах и принимают все меры к тому, чтобы он не погас. Если такое случается, что считается великим несчастьем, они отправляются за огнем в соседнее селение.

Помимо охоты основное развлечение для андаманцев — танцы. Как правило, они танцуют вечерами, после охоты. Их танцы — довольно любопытное зрелище, но движения во время пляски у них весьма однообразные. Они не пользуются никакими музыкальными инструментами, а ритмично топчутся на одном месте — твердом, хорошо отражающем звуки помосте, который похож на щит крестоносцев. Во время танцев они исполняют главным образом импровизированные песни; один запевает, другие подхватывают. Затем все поют хором. Танцуют они почти каждый вечер, если, конечно, собирается достаточное число танцоров. Танцы продолжаются часами, а иногда и всю ночь, тем более если в веселье принимает участие все племя. Танцуют и мужчины, и женщины.

А. Р. Радклифф-Браун, наблюдавший танцы андаманцев лет 50 назад, оставил их яркое описание: «Когда все было готово, мужчина, высказавший желание добровольно начать первую песню, вышел на импровизированный помост и запел. Только он затянул припев, как женщины подхватили его. При этом они все время похлопывали себя по бедрам. Запевала во время пения отбивал такт ногой. Стоило хору запеть, как танцоры начинали танцевать. Когда запевала и хор уставали, пение прекращалось, но, как только оно возобновлялось, возобновлялись и танцы. Певец исполнял свою песню по нескольку раз и мог петь без конца. Когда он выбивался из сил, его сменял другой певец. Таким образом, песни и танцы продолжались непрерывно».

Точно так же они веселятся и в наши дни.

Так как андаманцы — бродячие охотники и собиратели, то жилищ постоянного типа они не строят. Согласно Портмену, их жилище представляет собой лишь циновки из тростника или пальмовых листьев, положенные на четыре кола и несколько поперечных жердей; стен нет. Каждое такое жилище имеет в длину фута четыре, а в ширину — около трех, что вполне достаточно для одной семьи.

Вот примерная планировка типичного андаманского поселения:

Согласно Темплу, религия андаманцев — это «простой анимизм, заключающийся в признании злого духа дерева, моря, болезней и предков. У них нет никаких твердо установившихся обрядов, не делают они и жертвоприношений». Андаманцы верят в Пулугу, который, по мнению того же Ричарда Темпла, является «первопричиной всего. Совсем необязательно добиваться его расположения — следует лишь избегать действий, которые могут раздражать божество».

Андаманцы не верят ни в рай, ни в ад. Вопреки существовавшему некогда мнению, они не каннибалы. Человеческие кости находили только в должным образом подготовленных могилах, но в пластах хозяйственных отбросов их следов не обнаружено. Обвинение их в каннибализме, несомненно, основывается только на наблюдениях старых моряков, поскольку андаманцы обычно убивали любых чужестранцев, с которыми им приходилось встречаться. Они сжигали их, так как верили, будто это сулит победу над любым врагом. Затем они танцевали вокруг костра всю ночь. Несомненно, всякий, кто становился свидетелем подобной мрачной сцены, считал андаманцев каннибалами.

В 1883 году Эдвард Гораций Мэн описал, как андаманцы перебирались с одного острова на другой: «У каждого, кто на протяжении последних 15 или 20 лет соприкасался с андаманцами и наблюдал, как они изготовляют каноэ, их мастерство вызывало удивление, а необычная скорость, способность соперничать с быстроходным катером или гичкой[26] с первоклассной командой — восхищение… Сейчас же на Большом Андамане едва ли найдешь аборигена, способного управлять каноэ со скоростью, едва превышающей половинную скорость обычных гичек, широко используемых в Порт-Блэре».

Вполне возможно, что с момента прибытия туда поселенцев андаманцы потеряли не только свою удаль!

Согласно Э. Г. Мэну, как правило, в августе или сентябре человек восемь недели за две выдалбливают лодку и формируют ее нос. (Носовой помост предназначен для того, чтобы с него охотиться с гарпуном на рыбу или черепах.) Обычно на каноэ идет дерево длиной от 10 до 30 футов. Сначала дерево очищают от коры, а затем с помощью своеобразного струга ему придают форму каноэ. После этого дерево выдалбливается изнутри стругом. Толщина дна каноэ — от полутора до трех дюймов. Андаманцы всегда используют балансир. Он помогает поддерживать равновесие и крепится к каноэ тремя или четырьмя деревянными планками, пропускаемыми через обе стенки. Плывя вдоль берега, аборигены отталкиваются гарпунами, предназначенными для охоты на рыб; на глубоких местах в ход пускают короткие весла с широкой лопастью.