Повесть об Андаманах - [100]

Для историка наиболее любопытны страницы, посвященные функционированию каторжной тюрьмы на Андаманских островах, и рассказ об оккупации островов японцами.

Ссыльный мир, создавшийся на Андаманах, был жесток, бесчеловечен, но по-английски упорядочен и по-тюремному «благополучен». Колонизаторы не дошли до «душегубок», потому что включили в систему подавления революционного движения в Индии нездоровый климат Андаман и непосильную работу. Вероятно, Сингх слишком доверял мемуарам и отчетам, которыми он пользовался при написании книги, поэтому иногда представители тюремной администрации рисуются людьми благородными, по-отечески заботящимися о заключенных.

Удивительное впечатление производит эпическое описание автором «демографической ситуации» на островах — увеличение населения после подавления на материке очередного восстания против английской власти и опять резкое его падение, когда болезни и переутомление заключенных делали свое дело.

Англичанам в целом удавалось справляться с национально-освободительным движением в Индии. Так получилось (по причинам, которые здесь было бы неуместно разбирать), что руководство национально-освободительным движением в Индии чаще всего находилось в руках лидеров умеренного толка — сначала либералов, боявшихся май:, а потом гандистов, привлекших массы к борьбе, но борьбе ненасильственной, не представлявшей непосредственной, сиюминутной угрозы жизни и имуществу англичан. Подавление такого движения состояло в разгоне демонстраций, время от времени в расстрелах вроде амритсарской бойни 1919 г., массовых заключениях в тюрьму на срок от нескольких дней до нескольких месяцев, и, конечно, в излюбленных английских методах — «даровании» микроскопических уступок. Более жестоких приемов обычно не требовалось.

Эта кажущаяся легкость обеспечивалась, помимо прочего, систематическим «выпалыванием» англичанами того, что они считали сорняками в политической жизни Индии, — всех тех, кто был готов бороться с ними с оружием в руках. Террористы, национальные революционеры, как они называются в нашей литературе, не могли добиться преобладания в национально-освободительном движении, конечно, по объективным причинам. Терроризм вообще обоюдоострое орудие— он поражает как тех, против кого направлен, так и тех, к го его организует. Они окружают себя вакуумом и гибнут в нем политически или буквально.

Но национальный революционер опасен тем, что он революционер. Он способен отказаться от террористических методов, пересмотреть отношение к массам, узнать и усвоить новую идеологию и иную революционную тактику — и тогда он будет представлять огромную опасность для режима. Индийские мелкобуржуазные революционеры, оставшиеся на свободе в 20—30-е годы, нередко проделывали подобную эволюцию, находя выход своей антиимпериалистической энергии в рамках коммунистического движения. Дальновидность англичан как правителей проявилась в том, что они как бы предвидели это развитие событий еще тогда, когда не было самого коммунистического движения. Кто знает, как повернулось бы дело, если бы англичане не проводили жестокую и продуманную политику депортации революционных элементов на отдаленные острова, побег с которых был практически невозможен. Англичане купили «спокойное» правление Индией, заплатив жизнями ее самых верных, передовых, энергичных сынов.

Изучая историю Индии, время от времени встречаешься с упоминаниями о ссылке революционеров на Андаманы. И после этого человек пропадает или же возникает вновь через много лет, как бы возвратившись на Землю из другого мира. Книга И. Сингха позволяет проследить судьбу ряда этих лиц, узнать, как прошли годы их жизни, нередко последние, как колонизаторам удалось с ними расправиться. Но не со всеми. Наиболее яркая и наиболее противоречивая фигура среди каторжан — Винаяк Дамодар Саваркар. Приговоренный за свою смелую, даже отчаянную борьбу с колонизаторами, которых он люто ненавидел, к двум пожизненным заключениям, он все же был по требованию общественности через несколько лет освобожден. Не удалось англичанам убить каторгой и многих гадровцев — лидеров партии, ставшей впоследствии ближе других национально-революционных организаций к марксизму.

В конечном счете все меры англичан — жестокие и мягкие, законные и незаконные — лишь отсрочили их уход из Индии, но не могли увековечить их власть.

Страницы, посвященные второй мировой войне, рассказывают о кошмаре японской оккупации. Нечеловеческие жестокости, геноцид, разгул низменных страстей — все это кажется даже невероятным. Но вспоминаются рассказы о японской оккупации Дальнего Востока в 1918–1922 гг., о бесчинствах японцев в Китае — и понимаешь, что рассказы очевидцев, должно быть, достаточно точны.

Особенно ценны данные Сингха тем, что они освещают довольно темную, противоречивую и в то же время славную страницу борьбы Индии за свободу.

Идея освобождения страны при помощи другой великой державы, которая разбила бы Англию, культивировалась в Индии довольно давно. Во времена первой мировой войны Индийский революционный комитет, организация индийских эмигрантов в Берлине, заключил «договор» с кайзеровской Германией. Индийские революционеры обязались помогать в войне против Антанты, а Германия обязалась поддержать создание «социалистической» республики в Индии после ее освобождения. Интересно, что за «республика» установилась бы в Индии, если бы она попала во власть кайзеровских генералов?