Повесть о заколдованных шакалах. Древние тамильские легенды. - [39]

Потом пошел к озеру, спрятавшемуся в густой роще, озеру Гомукхи, и — бросил в него чудесный свой сосуд. При этом он произнес такое заклинанье:

— Каждый год в этот день пусть сосуд сей, Амудасурабхи, из озера возникает. И если окажется здесь некто преданный дхарме и преисполненный состраданья ко всем живым существам, то пусть сосуд сей, Амудасурабхи, упадет в руки ему!

Затем сел он возле озера и решил более не принимать пищи, чтобы скорее покинуть это свое воплощение. Там я еще застал его в живых, когда сам попал на этот остров. Ануттиран поведал мне обо всем, что с ним произошло, и добавил, что умирает, весь сосредоточившись на одной мысли: о сострадании к живым существам[250]. Следующее свое рождение он обрел в лоне коровы, принадлежащей царю Саваки.

Но слушай дальше, о нежная девушка, чье юное чело бутонами утренних цветов украшено!

Та добрая корова, что вскормила молоком своим брошенного матерью Апуттирана, за великие достоинства свои в следующем рождении появилась в стране Саваки, близ горы Тавала. У подножья той горы пребывал великий муни Манмуган, познавший настоящее, прошлое и будущее всего сущего. Необыкновенной родилась та корова — ее рога и копыта были из чистого золота. А когда настало ей самой время родить, вымя ее задолго до отела наполнилось молоком. Едва увидя голодного, она устремлялась к нему и поила его из своих сосцов. Увидев это, сказал себе отшельник Манмуган: «Нет, это — не простая корова. Во чреве ее, в яйце с золотой скорлупой[251], пребывает некто, преисполненный состраданья безмерного ко всему живому».

И действительно, во чреве коровы находился тот, кто в рождении прежнем звался Апуттираном. Перед смертью он все время думал о вскормившей его доброй корове, и от этой благой мысли он умер спокойно и сладостно, без обычных для прочих людей мук агонии. И вот, в месяце вайкаси[252] корова с золотыми рогами и копытами произвела на свет не теленка, а мальчика.

В то же время мудрецы и отшельники, обитавшие в Чакравалакоттаме, усмотрели в расположении звезд счастливые знаменья. С изумленьем говорили они промеж себя:

— Что за чудо! Знаменья, что сейчас мы зрим на небе, те же самые, что появлялись при рождении самого Будды. В чем причина этого?..

Собравшись вместе, они с этим вопросом обратились к изображенью Кандирпавей[253]. Божество в ответ им:

— Знаменья эти благие. В стране Саване вновь родился человек, который способен все живое объять любовью. В прежнем рождении он своей волей обрек себя на смерть. Подробно его историю знает отшельник Араванан.

Тогда они пришли ко мне, и я, повинуясь божеству, поведал им все, что прежде было с Апуттираном. А тем временем вот еще что случилось. Правил тогда в Нагапураме[254] царь Бхумичандра. Одной тяжкой заботой был томим тот царь: не было у него потомства. Как только молва о рождении чудесного младенца достигла слуха царя, он немедля бросился к отшельнику Манмугану, низко поклонился и упросил отдать ребенка ему на воспитание.

О девушка, в завершение рассказа моего об Апуттиране хочу тебе сообщить: рожденный коровой мальчик — ныне наследный принц Наганурама. Однако полно нам разговаривать, ибо давно уже окончилось благоденствие, ниспосланное Индрой. Кавэри, велйкая наша река, по причине никому не ведомой, разлилась и затопила все пашни. Народ повсюду голодает, и тебе следует немедля накормить голодных из этого сосуда».

Прослушав рассказ отшельника, Манимехалей тотчас приняла обличье нищей-бхиккуни и, схватив свою чашу, выбежала на улицу. И едва появилась она на улице, как стали вокруг нее собираться жалостливые горожане:

— Вот так чудо! — воскликнул один из них. — Да ведь эта нищенка и есть та девушка, от страсти к которой не может излечиться наш принц!

Я хочу помочь голодным и несчастным, — отвечала Манимехалей, — но прежде в чашу эту должна положить свою милостыню какая-нибудь добрая и целомудренная женщина.

Среди окруживших девушку горожан, оказалась некая Кайячандихей, жена одного видьядхары. Вот что сказала она, обращаясь к девушке.

9. Рассказ о праведнице Адирей и ее муже, брахмане Сатуване

«Послушай! Из всех женщин, что своим неприступным целомудрием могут в засуху вызвать обильный дождь, самая целомудренная Адирей. Вот ее жилище. Муж ее, Сатуван, связался здесь с одной шлюхой и за короткое время промотал все состояние. Одумавшись и желая поправить свои дела, он договорился с купцами, ведущими заморскую торговлю, чтобы те взяли его с собой. Но когда вышли они в море, начался сильный шторм и корабль их потонул. Сатуван спасся, уцепившись за обломок мачты. Несколько дней носило его море, пока не выкинуло наконец на берег горной страны. В стране той обитали наги[255], что бродят средь скал и чащоб, не зная ни жилищ, ни собственности. А между тем еще кое-кто с того корабля спасся. Вернувшись после долгих скитаний в Кавэрипумпаттинам, эти люди рассказали о крушении и о том, что все, кроме них, погибли — они не знали, что Сатувану удалось спастись. Услышав эту весть, Адирей в отчаянии решила совершить обряд самосожжения[256]. Она отправилась ж месту сожжения трупов, вырыла там углубление, сложила, как полагается, дрова, подожгла их и, взойдя на костер, такие слова произнесла: