Повесть о Хаййе ибн Йакзане - [52]

Автор данной статьи, не стремясь предложить собственного толкования притчи «Повесть о западной чужбине», полагает, что простое изложение отдельных эпизодов этого сочинения на языке повседневного общения может быть полезным для желающих получить общее представление о притче Сухраварди, чтобы в дальнейшем они, в случае необходимости, самостоятельно ознакомились с ее арабским текстом и персидским переводом.

В предисловии к притче, после вознесения хвалы Создателю и Пророку ислама (да благословит Аллах его и род его), а также его роду и сподвижникам, Сухраварди пишет, что в сочинениях Ибн Сины «Живой, сын Бодрствующего» и «Саламан и Абсаль», не затронута тайна, которая легла в основу учения о стоянках, учения последователей суфизма и путников, интуитивно постигших Истину, и по этой причине Сухраварди счел необходимым написать притчу («рассказ») «Повесть о западной чужбине».

Повествование ведется от первого лица, и рассказчик сообщает о событиях, произошедших с ним лично. Рассказчик вместе со своим братом Асимом отправился из Мавераннахра в западные земли, чтобы поохотиться на птиц Зеленого моря, но в городе Кайраван, когда его жестокие жители узнали о том, что герои ведут свой род от шейха Хади б. ал-Хайра Йеменского, их взяли в плен, заковали в цепи и бросили в темницу. Рассказчик сообщает, что они находились на дне ямы, или колодца, где их в конце концов сковали цепями и заперли. Та яма не имела пределов, а над ее краем находился замок со многими башнями. Ночью узникам позволяли подниматься наверх, но с наступлением дня они вновь низвергались на дно ямы. По ночам к их окошку прилетали горлицы с вестями из Йемена, и в их сердцах крепло стремление вернуться на свою изначальную родину. Однажды ночью их навестил удод, принесший им в клюве записку из долины Безмятежности (amn). Записка была из Сабы, от их отца. В ней было сказано, мол, если хочешь спастись вместе со своим братом ‘Асимом, – то есть со своим зрением, не проявляй слабости в своем стремлении отправиться в путь и держись за мою веревку, а она – узел орбиты на небесах святости, главенствующий над областью затмения, – то есть миром тяжких трудов; если достигнешь долины муравьев – то есть долины алчности, – то оставь привязанности, откажись от похоти и взойди на корабль. Рассказчик и его брат на корабле пустились в путь к горе Синай, чтобы посетить келью своего отца. Они взошли на корабль «с палубами, пальмовыми волокнами [для связки досок]) и гвоздями» – то есть еще пребывая в собственном теле. Корабль подошёл к горам Йаджудж и Маджудж – имеется в виду, что в тот момент их охватили нечистые помыслы и любовь к этому миру; а еще с ними были пери. Размышление представлено в виде источника текучей меди, то есть мудрости. Герои попросили пери, чтобы те раскалили медь огнем и возвели плотину между ними и горами Йаджудж и Маджудж – нечистыми помыслами. «Когда вода перестала литься на мельницу, мельница разрушилась, субстанция пришла в соприкосновение с субстанцией и стала эфиром». Имеется в виду, что они оставили позади животную душу (rūh-i nafsānī). Затем им пришлось освободиться от четырнадцати носилок с покойниками – то есть четырнадцати сил, и от десяти могил – то есть десяти чувств, внешних и внутренних. Под «четырнадцатью силами» могли подразумеваться различные способности человека: силы привлечения, воздержания, пищеварения, устранения, усвоения питательных веществ, воспроизведения, формирующая, сила роста, нервная, стремления к удовольствию, а также четыре жидкости. Затем они должны были оставить позади десять чувств, внешних и внутренних, чтобы получить возможность приблизиться к Богу и распознать правильный путь. И тогда рассказчик и его брат ‘Асим увидели светильник, своим сиянием даривший озарение (išrāq) обитателям дома. Далее повествование ведется в терминах средневековой астрономии. Сообщается, что рассказчик и его брат поместили светильник в пасть дракона, живущего в башне над водяным колесом, под ногами у него – море Кулзум (Красное море. – Примеч. пер.), а над ним – звезды, сияние лучей которых знакомо лишь их Создателю да тем, кто тверд в знании.

Имеется в виду, что море Кулзум – это небесный океан, над которым видны звезды. Затем герои увидели сокрытых ранее Льва и Тельца и вскоре попали в мир единичных сущностей (mufradāt), где остаются одни Весы. Тогда они отпустили в степь бывшую при них овцу. Затем начались землетрясения, разразились грозы, и «закипела печь» конической формы, и тогда они увидели высшие небесные сферы и примкнули к ним, и услышали их песни и рассказы, и научились этим напевам. Затем они выбрались из подземных лазов и пещер, миновали кельи и направились к источнику живой воды. Они увидели на вершине горы камень, огромный, как большой холм, и рыб, сбившихся в стаю в источнике живой воды и укрывавшихся в тени высокого холма. Путник спросил: «Что это за холм и что за камень?» Тогда одна из рыб, плывшая по протоке в сторону моря, ответила ему: «Это – именно то, к чему ты стремился. Эта гора и есть та самая гора Синай, а тот огромный прочный камень – место уединения твоего отца». Тогда путник спросил: «Кто эти рыбы?» Рыба ответила: «Они – такие же, как ты. Вы – сыновья одного отца, и они испытали то же, что и вы. Они – ваши братья». Услышав это, путник обрадовался, обратил взгляд к горе и увидел своего отца: к ним подошел старец, небеса и земля разверзлись, не вынеся сияния, которое он излучал. Путник и его брат с изумлением смотрели на старца. Он поприветствовал их. Они поклонились ему в землю, едва не сгорев в его сияющем блеске, и затем – расплакались, жалуясь на темницу Кайравана. Отец сказал им: «Прекрасно было ваше освобождение, но вам придется вновь вернуться в темницу Запада – вы сбросили еще не все оковы». Услышав эти слова, Путник со стоном лишился чувств. Это был стон человека, который видит приближение смерти и горько стенает. Отец подтвердил: «На этот раз тебе необходимо вернуться в мир, однако я сообщаю тебе благую весть. Во-первых, после возвращения в темницу ты вновь сможешь посещать меня и возвращаться в мой рай. Во-вторых, в самом конце ты вернешься и обретешь спасение, и всем тем чужим городам ты даруешь избавление». Затем он добавил: «Эта гора – Синай, то есть мой мир. А надо мной – жилище моего отца, твоего деда». То есть эманации, мирового разума (‘aql-i kull). И он снова добавил: «У нас есть и другие предки, и род наш восходит к правителю, нашему первопредку… И велико его величие. Он – вершина вершин и свет светов, и все подвластно гибели и исчезновению, кроме его чистой сущности». И тогда рассказчик сообщил: «Таково было происходившее со мной, как вдруг все изменилось, и я провалился сквозь воздух в яму и очутился среди неверных, и оказался узником в Западном краю, но со мной осталась такая нега, какую я не в силах описать. А затем я испустил вопль и зарыдал, сетуя на разлуку, а та услада была подобна приятному сну, который быстро закончился».