Поучение в радости. Мешок премудростей горожанину в помощь - [65]
Императору Тай-цзу присвоили такое посмертное имя: Высочайший император, Трепещущий перед светом, уважающий волю Неба, высокий в добродетели, добивающийся успеха, управляющий Небом, великий в почитании родителей>{384}. Посмертное имя Тай-цзуна было таким: Император, осенённый Небом, расширяющий Путь, высокий и светлый, обширной судьбы, священный воитель, обладающий божественными заслугами, чистым человеколюбием, предельной любовью к родителям и словесности>{385}. И после него в течение нескольких правлений все государи принимали такие же посмертные имена. Но в именах Яо и Шуня, Юй и Тана, Взнь и У>{386} нет стольких иероглифов. Цинь Шихуанди объединил шесть стран — это была великая заслуга, достойная пяти правителей и пяти государей>{387}, и впервые принял титул императора. Однако только из-за одного дурного дела его возненавидели и поносили вплоть до наших последних времён>{388}. Хотя последующие Сыны Неба ненавидели справедливые дела Ши Хуанди, они сочли титул императора делом хорошим, не переменили этого обыкновения и, более того, стали ради уважения прибавлять дополнительные иероглифы к титулу императора. Как будто одного «императора» им было мало! Так было и при династии Хань, и при Цзинь, и при Тан, и при Сун. Плохо, что и при династии Мин ничего не изменилось.
Книг много, а мудрости мало. Тринадцатикнижие>{389}, несколько сот свитков толкований к ним, несколько тысяч свитков толкований мудрецов из ста домов, несколько тысяч свитков исторических сочинений — вместе с толкованиями и примечаниями наберётся несколько десятков тысяч свитков! А если прибавить другие сочинения, то всего и не сосчитать. И все эти книги нужны для того, чтобы воспитывать, держать в порядке дом, управлять страной, поддерживать в Поднебесной спокойствие. Поскольку учёные мужи династий Хань и Тан допускали в толкованиях книг много требующих исправления ошибок, то для установления истины при династии Сун явилось много учёных-конфуцианцев, которые выявляли разночтения в почтенных сочинениях и комментариях, исправляли ошибки в прежних писаниях. Так в условиях мирного правления процвела наука. Но учёные всё равно не смогли устранить всех ошибок, а потом Китай стал собственностью монголов. Минский император Тай-цзу относился к Пути Конфуция с великим почтением, сунские конфуцианские мужи исправляли неисправленное, и за 270 с лишним лет и шестнадцать мирных правлений издание конфуцианских книг стало бесподобным и китайская наука достигла совершенства. Но потом случилось страшное и Поднебесная страна стала собственностью северных варваров>{390}. И куда теперь подевались прежняя книжная изобильность и лучшая в мире наука с её благодетельностью? Книг было много, но страна всё больше погружалась в пучину беспорядков.
В древней Японии книг было мало, но законы синтоистских государей были великолепны, страна — богата, народ — прямодушен. Но вот настали последние времена. В книгах не стало недостатка, грамотеев явилось много, но путь синтоистских государей пришёл в упадок>{391}, страна возгордилась, люди стали лживы. Очень прискорбно.
Закон Будды — это учение, соответствующее водам и землям Индии. Но когда Закон с его сутрами распространился в китайской земле, в самой Индии Закон Будды пришёл в упадок — сутры и шастры были утеряны. Весьма прискорбно, когда Закон твоей страны распространяется в других странах, но приходит в упадок на родине. Известно, что в недавние времена южная Индия была завоёвана и лишилась многих земель>{392}. Очень страшно, что из-за этого благодетельность Закона Будды больше не распространяется на Индию. И что теперь делать с 9700 свитками в 2058 томами «Корзины сутр», в которых говорится о том, что можно стать Буддой в этом теле?>{393} Можно ли стать буддой в этом теле, когда тебя лишили твоей страны? Очень страшно.
В Японии воинская доблесть — это начало, письмена — это конец. Япония — это вечная страна-крепость, первая в мире. Она превосходит другие страны и не знает себе в мире равных по людским чувствам, нравам, словесности и утвари. Хороша она также в искусствах и ремёслах, которые демонстрируют чистоту и простоту. Здесь не любят китайской тяжеловесности и яркости. Это оттого, что здешние воды и земли обладают божественностью. Но в последние времена появилось множество конфуцианских и буддийских сочинений, стало много людей, придерживающихся китайского и индийского учений, иноземное стало господствовать, люди полюбили иностранное и разлюбили родное, свое стали считать грубым, а иноземное — истинным, люди стали радоваться пышности и украшательству, разлюбили неброское, стали пренебрегать обыденным, но восхищаться диковинным и изощрённым. Многие страшатся того, что через сотню лет всё переменится на иноземный лад и дух Ямато исчезнет.
