Последняя вода - [4]

Некоторые, встретившись в училище, стали как братья, сдружились — «не разлей вода». Такими братьями считали тут Геннадия Иваньковского из Калуги и Александра Рябочкина из Калинина. У обоих был спокойный, рассудительный характер, оба — прекрасные спортсмены, и оба учились только на «отлично». Дружба помогала. И дружбу свою, знания несли два этих молодых парня другим — помогали товарищам, активно участвовали в общественной работе.

Так начиналось восхождение.

Слово «высшее» обязывает ко многому и преподавателей и курсантов. Учебная программа до предела насыщена. Вот неполный перечень кафедр: марксизма-ленинизма, службы и тактики пограничных войск, общевойсковых дисциплин, огневой подготовки, общей физики, иностранных языков. Еще преподают здесь химию, связь… А на кафедрах изучается множество дисциплин. И каждая, хочешь не хочешь, требует специального класса. Старая пословица гласит: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Поэтому устная информация сопровождается иллюстрациями.

Если вы окажетесь, например, в классе службы и тактики погранвойск, то вначале ничему не удивитесь. Доска как доска, за матовыми стеклами на стенах схемы, на стеллажах — макеты, есть аппарат для демонстрации телефильмов и кинопроектор. Но вот преподаватель подходит к пульту. Нажимает кнопку — доска исчезает. Еще нажим кнопки — опускается белый экран, на котором появляются кадры фильма, схемы, диаграммы к той или иной учебной лекции. Излагаемый преподавателем материал тут же закрепляется зрительной информацией, четко укладываясь на «свои полочки» в сознании курсанта.

В другом классе — инженерно-технического обеспечения охраны границы — за экраном скрывается диорама, искусная миниатюра участка заставы. По шоссе бегут машины, неподалеку от берега идет корабль, готовится к подъему вертолет. День сменяется ночью. И тогда курсанты используют приборы ночного видения, наблюдают, что происходит на участке.

Но не аудитории являются главным местом обучения. Отнюдь нет. Теория теорией. Значительную долю в программе занимает практика — работа на местности: от учебной заставы (которая есть прямо при училище, со всеми ее особенностями и законами) до тактических занятий в полевых условиях. Курсанты — обязательные участники крупнейших учений и маневров, которые проводятся нашими Вооруженными Силами. Чтобы «сражения» для них были не в новинку, чтобы умели они правильно тактически мыслить в условиях, близких к боевым.

А еще каждый, кому предстоит стать офицером, проходит морально-психологическую подготовку — учится смелости. Для этого создана специальная полоса. Нужно пройти по бревну над пропастью с водой внизу, прорваться через огонь горящего дома, сквозь дым, прыгнуть с большой высоты, на головокружительной высоте переправиться по канату. Курсанты «обкатываются» танками и окуриваются дымом, имитирующим отравляющие вещества, которые может применить противник. А если гранатометание — то боевое. Прибавьте ко всему этому физическую подготовку, закалку, и человек, попадая в самые сложные условия, не растеряется, не спасует перед трудностями. Он готов ко всяким испытаниям.

И есть еще практика, стажировка. Курсанты выезжают на границу и несут настоящую службу, ходят в настоящие наряды и по всей строгости отвечают за обучение солдат доверенных им подразделений.

Помню Евгения Гамаюнова, окончившего училище с золотой медалью. Хоть и не встречался я с ним после, но, думаю, служба его идет хорошо. О Гамаюнове много добрых слов говорили мне и курсанты и преподаватели. Удивительный парень — все успевал, прекрасный был спортсмен, непременный участник концертов художественной самодеятельности, прекрасно читал Маяковского (его любимый поэт), сам сочинял стихи. И еще Гамаюнов за время своей учебы ухитрился подготовить несколько рефератов, которые были признаны лучшими, и прочитать больше всех книг. И при всем этом всегда имел круглые пятерки.

Синеглазый шатен с живым открытым лицом, с выправкой кадрового военного, он легко, образно выражал свои мысли. С ним хотелось беседовать, об учебе и будущем говорил с увлечением.

Вспоминал летнюю стажировку, глаза лучились.

— Знаете, где мне посчастливилось работать?! В Брестском отряде, на заставе имени Андрея Кижеватова. Ходил старшим наряда. Камни, изрешеченные пулями. Ходил, и сердце захватывало. Прикосновение к героическому прошлому Родины волнует. Вы не были в Брестской крепости ночью?.. Я был. Передать чувства, которые охватывают тебя, — невозможно. Хочется идти строевым шагом. И хочется не нарушать торжественной тишины.

— Ну как вам понравилось в дивизионе? — спросил меня как-то заместитель начальника училища полковник Феликс Николаевич Горлинский. В тот вечер мы ходили с ним по классам, заставляя в них «разговаривать стены». Вопрос такой из уст Горлинского был мне понятен. Феликс Николаевич сам был тут командиром дивизиона и с присущей ему энергией создавал возможный уют в старом уже помещении, мало похожем на то светлое здание, в котором живут теперь курсанты. И нынешний полковник сам некогда именно здесь, в Бабушкине, надел лейтенантские погоны. Потом основательно объездил границы — от западных до Курил, через пятнадцать лет был направлен сюда, чтобы воспитывать будущих офицеров. Феликс Николаевич горячий энтузиаст всего нового, что приходило сюда, — от совершенствования учебного процесса до курсантского быта.