Последняя вода - [6]
Просил руководство курсов выяснить что-либо. Обещали помочь, отправили запросы. А ему было сказано, как и многим другим: «Учитесь, сейчас это особенно важно. Учите немецкий язык». Мирковский рос в Белоруссии и служил на западной границе, поэтому сумел изучить польский, немного литовский и давно уже штудировал немецкий. Теперь же, как ни муторно было на душе, находил в себе силы снова зубрить этот язык. Сводки с войны приходили неутешительные, и большинство слушателей-офицеров писали рапорт за рапортом с просьбой послать на фронт. Но ответ был, как правило, один и тот же: «Учитесь. И до вас дойдет очередь».
Шли месяцы, а известий от Сони и друзей, которые были рядом с ней в первые дни войны, не поступало. Фронт между тем приближался к Москве.
Нет, он не мог дальше оставаться без дела. Отчаявшись дождаться положительного ответа на рапорты с просьбой направить его в действующую армию, Мирковский попросил забросить его работать в тыл врага. Он так и написал — работать, и то, что под этим подразумевалось, было предельно ясно его начальникам. Человек добровольно обрекал себя на трудности, с которыми мало что может сравниться, на жизнь, полную смертельной опасности и лишений.
Доводы, которые приводил Евгений Иванович, были вескими. Для этого достаточно было заглянуть в его послужной список. С двадцать седьмого года в пограничных войсках. Проявил себя умелым работником, не раз руководил ответственными операциями по захвату агентов иностранных разведок, сам многократно задерживал шпионов и диверсантов. Награжден именным оружием…
Собственно говоря, те, кто направлял его сюда, на курсы усовершенствования, и те, кто его теперь обучал, прекрасно знали его возможности, биографию и деятельность на границе. В нем, как в большинстве офицеров-пограничников, сочеталось сразу несколько важных качеств: «боевика» — человека, умеющего непосредственно вступить в единоборство с врагом, следовательно, способного предугадывать поведение противника, вести психологическую борьбу, и еще — командира, руководителя. Все это было у Мирковского в послужном списке.
Участвовал в сложных поисках, сутками мерз в засадах и «секретах», тонул на Немане, преследуя нарушителя. И все же то была мирная пора. Во всяком случае для страны. Была семья, дом, в котором он далеко не всегда ночевал. Но все же в редкие свободные часы нежился в тепле детского звонкого, беззаботного смеха.
А потом, на другой день, рисковал. Часто приходилось рисковать.
Вспомнить хотя бы то дело, когда ждали «Лупатого»: еще тот вражеский агент проходил под кличками «Саша» и «Губан». Поступили сведения: приедет он с той стороны с напарником, оба вооружены. Документы им сфабрикованы по высшему классу, сразу подделки не обнаружишь. Но известны приметы «Лупатого» — рост, прическа, цвет глаз, манера ходить и толстая, оттопыренная нижняя губа. Есть предположение, что оба до Минска не проследуют, кто-то сойдет с поезда раньше…
Это было за несколько лет до войны.
Четырнадцать суток караулил Мирковский «Лупатого». А поскольку могло быть оказано вооруженное сопротивление, сопровождал Евгения Ивановича наряд пограничников. Прошли все возможные сроки появления «гостей». И вот однажды Мирковский вышел один на перрон станции Безлюдное. Прошелся, увидел человека с небольшим саквояжем в левой руке, правая в кармане. Приблизился, что-то екнуло внутри: «Он». Тот же рост, походка и… губа…
— Ваши документы! — возможно спокойней спросил Мирковский.
Человек поставил саквояж. Левой рукой достал паспорт. На лице полнейшее равнодушие: проверяйте, мол, раз так положено.
Евгений Иванович листал странички: все чисто, и подписи и печати какие следует. А сам, не поднимая глаз, внимательно следил за правой рукой «Лупатого». Он уже не сомневался, что это именно «Лупатый». Теперь главное, не спугнуть и что-то предпринять. Что? И тут же пришло решение.
— Все в порядке, — улыбнулся он и протянул паспорт под правую руку агента. Тот кивнул и, успокоившись, вынул руку из кармана, взял документ. Мгновение — пограничник выхватил пистолет из оттопыренного кармана «Лупатого» и отскочил ему за спину.
— Тихо, Саша, мы тебя две недели ждем!
«Лупатый» оторопел, никак не ожидая такого оборота дела. Понял: сопротивление бесполезно.
На допросе не упирался, дал показания. Напарник его был задержан в Минске сутки спустя…
Другой случай. И в нем Мирковский сыграл немаловажную роль. В купе международного вагона атташе одного из государств и журналист иностранной газеты пытались в чемоданах вывезти за рубеж агентов. Проверять багаж дипломатов дело скандальное. Но подозрение было обоснованно. Нужно было иметь зоркий глаз, чтобы по приметам определить: в купе едут не два человека. А потом странные прорези в чемоданах. Иностранцы готовы были заявить протест на самоуправство советских пограничных властей. Ох, какие ядовитые слова сыпались в их адрес. Чемоданы даже не открывались. Один из них «случайно» уронили. Изнутри раздался стон. Потом возглас о помощи. Не всякому хватит выдержки несколько минут простоять вниз головой…
Теперь уже атташе и журналист просили не поднимать скандала. Международного скандала…
«Второй раунд» — повесть о благородном и нелегком труде советских контрразведчиков. В основу ее авторы положили действительные события, происходившие после окончания Великой Отечественной войны и в наши дни. Эта книга о тайной войне, которую ведут против Советского Союза и социалистических стран американская, английская, геленовская разведки и разведка агрессивного блока НАТО.Читатель найдет здесь примеры интернациональной дружбы советских и немецких коммунистов, их совместной борьбы с фашистскими преступниками.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотации в книге нет.В романе изображаются бездушная бюрократическая машина, мздоимство, круговая порука, казарменная муштра, господствующие в магистрате некоего западногерманского города. В герое этой книги — Мартине Брунере — нет ничего героического. Скромный чиновник, он мечтает о немногом: в меру своих сил помогать горожанам, которые обращаются в магистрат, по возможности, в доступных ему наискромнейших масштабах, устранять зло и делать хотя бы крошечные добрые дела, а в свободное от службы время жить спокойной и тихой семейной жизнью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.