Последнее прикосновение - [4]

Мы переглянулись. Внутри все сжалось. Захотелось выключить телевизор и не слышать, что будут передавать. Одного взгляда на бледную физиономию диктора хватало, чтобы отбить всякую охоту выслушивать, что он скажет.

Аня судорожно сцепила руки на коленях, пальцы нервно двигались.

Я потянулся, чтобы накрыть ладони Ани своей ладонью, но она отдернулась и испуганно посмотрела на меня. Кроме страха во взгляде был гнев.

Я мысленно чертыхнулся и убрал руку. Похоже, мы теперь были врозь, нас как пары в данный момент не существовало.

— В эфире специальный выпуск. Уважаемые телезрители, приносим извинения за вынужденный перерыв в трансляции передач. Передаем экстренное сообщение. В двенадцать часов ночи по московскому времени в стране зафиксирована вспышка неизвестного заболевания, которое передается через непосредственный контакт между людьми и даже через тонкую одежду. В стране введено чрезвычайное положение. Связь с другими странами временно потеряна, но можно предположить, что эпидемия охватила весь мир. Причины и характер заболевания неизвестны. Сейчас над этим работают лучшие ученые страны.

Просим сохранять спокойствие. Президент и правительство уверены, что вакцина будет найдена в самое ближайшее время.

Заприте окна, двери, никого не впускайте, кроме официальных лиц. Воздерживайтесь от любых прямых контактов между собой.

Уже сейчас начали работу санитарные бригады, которые будут проверять все дома в стране. На это брошены части внутренних войск, МЧС, милиции, врачебные и санитарные бригады.

Дождитесь вашей очереди и позвольте специальным частям очистить и продезинфицировать ваши помещения. Надеемся на ваше понимание и сотрудничество.

Следите за специальными выпусками новостей через каждые пятнадцать минут.

А сейчас прослушайте обращение президента.

— Значит очистка и дезинфекция, — так теперь называется уборка трупов, — сказал я со злостью, которую не ожидал в себе обнаружить.

— Наверное, нам придется долго ждать, — омертвевшим голосом сказала Аня. — У них сегодня будет много работы, а может и не только сегодня.

— Как ты думаешь, — она повернулась ко мне, — сколько…

— Не трави душу, не знаю, но думаю много. И за неделю не справятся. Десятки миллионов только по нашей стране, а в мире!

— Интересно, они найдут вакцину, иначе…

— Иначе проще пустить себе пулю в лоб. Мы вымрем как мамонты.

— Не говори об этом так серьезно, — вскрикнула Аня, и я вздрогнул. Она никогда не кричала так визгливо. Уж лучше бы ругалась и материлась. — Не говори про самоубийство, даже думать не смей. Они найдут средство, обязательно найдут. У нас лучшие ученые в мире, если кто сможет, то они.

Аня утомленно потерла виски.

— Вот только что нам делать.

— Ты права, надо решать.

Несмотря на слова, я пока даже не решался взглянуть на тела умерших друзей.

Я встал, чтобы хоть чем-то заняться. Президент произносил речь, в которой убеждал нас в том какие мы храбрые и мужественные, что все обязательно будет хорошо, как он верит в нас и наше благоразумие, что он просит сохранять спокойствие и всё такое прочее.

Мне бы его уверенность.

— Обмотать веревкой, накинуть как лассо и оттащить в ванную, тьфу, что я болтаю, в кладовку. Убери все оттуда, все самое необходимое, а я займусь делом.

Я минут пятнадцать стоял рядом с телами, не зная как приняться за дело и как вообще решиться на него. Накинуть петлю на шею — слишком ужасно, словно я убью их второй раз, за туловище не получится. Боязно. Вдруг болезнь передается и от мертвых. Вряд ли конечно, но рисковать ей-богу не хочется

Мною овладела апатия, хотелось просто сесть и ничего не делать, и ждать когда приедут санитары.

Чтобы окончательно не расклеиться, я допил шампанское и с решимостью взялся за неприятную, но необходимую обязанность. Если суждено что-то отвратное, то лучше делать это сразу и быстро, пока не включилось воображение и все за, против, и почему, и за что мне всё это.

Я накинул петлю на лодыжку Бориса, отодвинул стол и потащил тело за собой, вторая нога откинулась и зацепилась за косяк двери, не давая втащить тело в другую комнату. Я бессмысленно тянул тело за собой, будто хотел заставить Бориса сделать шпагат, а когда почувствовал, что сейчас безутешно разрыдаюсь, словно маленький мальчик, я бросил веревку, обхватил Бориса за лодыжки и перетащил в кладовку.

— Видишь, ничего не происходит, абсолютно ничего. Мёртвые не вредят, да и как они могут вредить, они же мёртвые, правда! Но боже, какой же он тяжелый! Когда Боря отъедался он явно не знал, какие трудности возникнут у меня из-за его обжорства.

Рядом стояла Аня. Она уже полностью овладела собой, и если бы не расширенные глаза никто бы не догадался, что она не так спокойна, как выглядит.

— Серёжа, Серёжа, — Аня протянула руку к моему плечу, но тут же отвела обратно и скрестила руки на груди. — Муж, я не могу дать тебе пощечину, так что прекрати истерику сам.

Я потёр глаза.

— Прости, я… Пожалуй пойду займусь Тамарой.

Тело начало коченеть, но я уже не останавливался. Запер за обоими супругами дверь в кладовку и пошел мыть руки. И только когда взял в руки мыло, подумал, а зачем собственно я запер дверь в кладовку? Неужели боялся, что они выползут наружу! Борис и Тамара Брянцевы в продолжении фильма ужасов “Возвращение мертвых супругов II” или “Безумная кладовка III” или… я прикусил ладонь и не отпускал пока не потекла кровь. Я все же закончил мыть руки и отправился за йодом.