После ливня - [25]
У сидевшей слева от Седеп Зураке лицо разгорелось так, словно это она выходила замуж. На нее то и дело поглядывали парни, потому что она в своем красном платье и черном бархатном жилете казалась нынче красивее всех подруг. Я заметил, как смотрел на нее Токо, будто впервые увидел. Куда девался его обычный вид, вялый и безразличный; он решительно вздернул подбородок, а в глазах, когда он переводил их на лицо Зураке, легко было прочесть примерно такое: «Видали, какая у меня красавица невеста, а?» Но Зураке явно избегала его взгляда, отворачивалась и все что-то шептала на ухо соседке. Больше ничего ни мне, ни другим мальчишкам подсмотреть не удалось: нас прогнала от юрты старшая сноха Кыдыгалы:
— Вам здесь чего надо, озорники? Гости сейчас будут есть, а вы лучше приходите в сад, когда луна взойдет. Тогда начнутся игры!
Я побежал к дому Чора. Застал одну Улкан-апу, которая при свете каганца стегала одеяло. После приезда Бейше она еще хлопотливее и старательнее, чем прежде, занималась домашним хозяйством. Распорола старые одеяла, вынула из них шерсть, вымыла ее и начала шить новые. Покоившаяся на самом дне большого сундука тонкая белая материя «на саван» была оттуда извлечена и разрезана на простыни. Той же материей были подбиты снизу и новые одеяла.
— Женится Бейше хоть завтра — у меня все готово. Добро пожаловать, невестушка! — приговаривала Улкан-апа, не выпуская иголки из рук.
— Когда Бейше-байке приедет из района? — спросил я.
Улкан-апа сначала вынула изо рта иголку, воткнула ее в одеяло, а потом ответила:
— Об этом ты, милый, спрашивай у его отца. Наш мельник про это знает. Он только что напился чаю и ушел к себе на мельницу. Неприлично мне, старухе, спрашивать у сына, который на государственной службе находится: «Ты когда придешь?»
…Чор возился у арыка, по которому вода шла на мельницу. Увидав меня, обрадовался:
— Вовремя явился, молодец! Видишь, как вода арык разворотила, а тут работать надо, прямо беда. Эвон какой кусок земли утащила — с очаг Джолоя[17]. Верно сказано: вода — враг без языка. Мне надо забить вот эти колья в ряд, а ты как раз и подержишь, пока я буду забивать. Укреплю потом дерном и камнями, к утру все и закончу.
Ухватившись за указанный Чором кол, я спросил:
— Бейше-байке сегодня приедет? Почему его до сих пор нет дома?
— Знаешь, молдоке[18], Бейше нам с тобой не подчиняется. Он государственный человек. Едет куда велят и делает что прикажут. Такой у государства порядок. Как твой байке женится, так и совсем в район переберется. Тогда мы с тобой к нему в контору и зайти не посмеем. Государство его учило, теперь может им распоряжаться по своему усмотрению. Бейше — государственный человек, так-то, молдоке. Говорил, что нынче к вечеру вернется, а там кто его знает. Может, и не вернется, откуда нам ведомо? Государственный человек…
Чору, который тем временем ловко орудовал арчовой колотушкой, доставляло видимое удовольствие повторять слова, утверждающие высокое достоинство его сына.
Помогая Чору, я довольно долго проторчал у него на мельнице. Луна поднялась высоко. От дома Кыдыгалы доносились то пение джигитов, то веселый женский смех. Мельник заметил мое нетерпение.
— Молдоке, спасибо тебе за помощь. Ты много сделал, дай тебе бог долгой жизни. Иди, остальное я сам доделаю. Я ведь вижу, что у тебя вся душа там, где песни поют, беги скорей. Ты-то себе выбрал девушку, какой песню споешь, а? — И он засмеялся раскатисто.
Свадебные игры были в разгаре, когда я вернулся к дому Кыдыгалы. В конце сада под тополями привязаны были качели, но возле них ни души. Молодежь шумела где-то в самой глубине сада.
Кыдыгалы много лет жил на одном месте. Крытый камышом дом его построен был по русскому образцу, с длинным коридором, а перед домом торчали скрипучие деревянные ворота, которые, впрочем, почти всегда были заперты изнутри на длинный засов. Вместо забора двор был обсажен молодыми тополями. Между ними обычно и проходили те, кому надо было попасть в дом. Так поступил и я и скоро добрался до той части сада, откуда доносилось пение, прерываемое взрывами смеха. Раскрасневшиеся от вина джигиты стояли по одну сторону, девушки и молодухи — по другую от коврика, на котором сидели рядышком жених и невеста. Игру вела все та же неугомонная Айгюмюш. Когда я подошел, она, взмахивая зажатым в руке белым шелковым платком, звонко говорила:
— Ай, красавицы, джигиты поют только для вас! Не гордитесь своей красотой, и если джигит захочет кого-нибудь из вас поцеловать разок — пускай целует, вас не убудет. Не обижайте джигитов, веселитесь вместе с ними. А вам, парни, наказ: пойте хорошо, пойте красиво, старайтесь понравиться девушкам. Связать кое-как одно слово с другим кому ума недостанет! Вы свяжите так, чтобы девичье сердце таяло!
Вперед выступил Тельбаши — племянник Кыдыгалы. Он приехал из Толека; еще днем я слыхал, как про него говорили, что поет он замечательно. Стройный парень был туго подпоясан красивым наборным ремнем; упершись рукою в бок, он запел:
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.