Поролон и глина - [4]

Он понял, что эти двое имеют имена. Тот что в рыжей шубе — Скотч, второй — Момент. Как называется он сам, он не знал, и ему даже не приходило в голову, что он тоже может иметь имя.

И только теперь открылся обзор на ближайший подъезд. Ярким пятном на безобразной глыбе дома, сверкающим украшением всей черной угрюмой улицы, смотрела на него плотно закрытая идеально ровная прямоугольная дверь с великолепным серым пятном посередине. Он хотел поделиться радостью с уходящими людьми, обернулся к ним, но не знал, как привлечь их внимание, ведь у них не было глаз на спинах! Он замахал руками, побежал за ними, споткнулся от непривычки к огромным валенкам и тяжелой шубе, встал, догнал, схватил Момента за плечо. Стал показывать рукой на дом, когда тот обернулся и уставил на него черные впадины глаз

Момент, взглянув коротко на дверь, повернулся, запустил руку в сумку, извлек камушек размером с полкулака, несильно размахнулся и швырнул в спину Скотча. Камень попал ровно посередине спины, Скотч остановился, обернулся. Момент поманил его рукой, и пока тот подходил, извлек из сумки и показал лист бумаги. На листе не было написано ничего, кроме знака "?".

Он стал показывать рукой на дверь подъезда. Двое долго смотрели и кивали головами, потом перестали кивать. Он выхватил у Момента лист со знаком "?" и стал махать им перед лицами двоих. Они продолжали глядеть в направлении двери и не обращали внимания. Он потрогал их за плечи — никакой реакции. Решив, что из того входа прямо сейчас выползает что-то чудовищное, а двое парализованы ужасом, он быстро обернулся. И увидел, что дверь уже полностью серая, и что выправляются у него на глазах последние неровности лицевой стены вокруг нее, и проступает ровно очерченная рамка из прямоугольной плитки восхитительного красно-коричневого цвета.

Его тронули за плечо. Он повернулся. Момент забрал из его рук лист со знаком "?", убрал в сумку. Вторую руку он выставил перед собой, показывая поднятый вверх большой палец. Вынул два листа и показал их, держа один возле другого. На левом было написано: "ЛЕПИТЬ", на правом: "ДА". Скотч кивал, потом махнул рукой по направлению вдоль улицы, повернулся и пошел, не оглядываясь. Момент убрал листы и пошел за ним, заметно вздрагивая от холода.

Следом, путаясь в складках шубы, поплелся он. Ему было хорошо: он согревался. Кроме того, что-то еще, намного более приятное, чем тепло, наполняло его. Такое чувство бывает весной, когда солнце светит ярко и согревающе, снег тает, обращаясь в ручьи, и звонко капает с крыш. Ему казалось, будто в мире что-то происходит, что-то неуловимое, но всеобщее: ощущение, будто мир незаметно улучшается с каждой минутой. Он шел за новыми товарищами, почти не глядя по сторонам, на мрачные недоделанные глыбы, и возвращался мыслями снова и снова к двери, стремительно обретшей восхитительную прямоугольную форму под их взглядами. Мысль о придании формы бесформенному дарила громадное удовольствие.

3.

На пересечении с другой большой улицей они повернули и остановились возле двери невиданной красоты: насыщенно зеленой, с серебристыми вставками, отражающими предметы. Двое направились к двери, сделали жест рукой, приглашая его, и скрылись внутри.

Он задержался разглядеть отражение. Приблизил лицо к тускло поблескивающей поверхности; увидел цилиндрическую пористую голову с тремя неровными черными отверстиями, стянутую многократно обернутым, серым от грязи эластичным бинтом. Приблизился еще, почти прижался головой к поверхности, и она стала полупрозрачной, так что отражение исчезло.

Внутри стоял сказочный запах, запах порядка! Просторный зал был разделен стенками высотой в человеческий рост, почти ровными, идущими параллельно одна другой. У входа стояли четыре огромных пакета, в двух лежали валенки и шуба. Момент был уже в шубе и трясущимися руками надевал валенки. Скотч дождался, пока Момент наденет одни из них, и снова пошел вглубь зала, указав жестом, чтобы шли за ним.

Они остановились возле просвета в одной из черных стенок. Просвет был шириной около метра и разрывал стенку полностью, только горизонтальный цилиндрический штырь вверху соединял ее блоки. На нем висели треугольные предметы, зацепленные за штырь крючками, повторяющими его округлость. Вешалки, так они назывались.

Спутники указали ему на край просвета, один из них вынул бумажку с надписью "ЛЕПИТЬ". Они склонили головы, их тела стали покачиваться. Угол стенки начал испаряться, отступать вглубь. Скорость процесса стала неравномерной, быстрее всего испарение шло вглубь и вниз. В глубине возникло треугольное препятствие, острие которого приходилось на уровень цилиндрического штыря. Материя испарялась вокруг, но треугольник оставался неизменным. И вдруг грубый, еще полностью не вычлененный из монолита стенки колоколообразный предмет с плоской треугольной вершиной заслонила картина из его воображения: пушистая рыжая шуба, висящая на вешалке. Образ стягивал на себя все внимание. Вокруг не стало ничего, кроме шубы... Когда он очнулся, шуба действительно была перед ним, и руки его товарища снимали ее. Просвет расширился, а на штыре в верхней части стенки образовалась еще одна вешалка.