Поролон и глина - [25]

У него стал созревать новый план триумфального возвращения в общину. Дар лепки он, может быть, и потерял навсегда, но у него есть и другой — дар предвидения. Когда они увидят, что он может предсказывать, где лежат полезные вещи, и объяснять, как ими пользоваться, черпая знание "из ниоткуда", они не просто примут его назад, но и захотят подчиняться ему, а не Проводу. Он будет уединяться после пика цикла и требовать, чтобы за ним не ходили и его не беспокоили, потому что ему требуется медитировать в полном одиночестве. Так он скроет от них, что засыпает, он стал называть это для себя так. Сохранять это в тайне будет необходимо не по причине суеверия насчет предателей, а для того, чтобы другие гончары не обрели тех же способностей, что и он, обесценив этим его роль провидца.

Самым сложным моментом будет первая встреча с ними по возвращении. Если он не приготовит что-то такое, что поразит их воображение, они сразу убьют его как предателя. Возможно, он все-таки найдет где-то в городе другую общину гончаров, если все время сна будет тратить на рысканье. Тогда он сможет вернуться к своим гончарам не один, и они уже не смогут его так просто взять и убить. Испугаются. А может быть, он просто станет лидером новой общины, и никогда не вернется в старую...

Он приступил к поискам. И всего лишь через несколько дней он нашел то, что искал. Вначале он не поверил тому, что увидел, потом испугался, что это вещисты выследили его и идут, чтобы убить. Три дымчатые фигуры пробирались по наполненной людьми улице не так далеко от дома, который занял он. Довольно скоро, однако, они зашли в магазин мебели и легли спать на диванах. Так рано не ложился спать никто в его общине, значит это были другие люди. Тогда он решил, что это счастливое совпадение, какое бывает раз в жизни, так долго не находить людей, а потом вдруг обнаружить их рядом с собой. Но в следующий цикл он понял, что это никакое не совпадение. Люди были теперь уже совсем рядом со его домом. На этот раз они выходили из машины. Они имели власть над машинами! В ужасе он следил, как они подошли именно к его дому и сразу поднялись на чердак. Они отлично знали, куда идут: за ним. Они поднялись на крышу, и подошли к его телу. Что сделать, как проснуться, как убежать от убийц?! Сейчас он увидит, как они снимают с него голову, и потом все исчезнет для него. Необратимо! А может быть не исчезнет? Может быть, он останется в том состоянии, в каком находится сейчас, и начнется настоящая жизнь, без оков тела? Три фигуры улеглись рядом с ним, лицами в небо, и замерли. Нашли его и легли спать рядом. Что это может значить?.. Ну конечно же! Просто не он один ложится спать сразу после пика цикла и не ему одному приходила в голову мысль рыскать по городу в поисках других гончаров. Эти люди давно нашли его общину и следили за ними каждую фазу распада. Когда он покинул общину, они обнаружили, что двоих не стало, начали рыскать вокруг, нашли его и следили за ним все это время. И отправились к нему, когда он перешел к оседлой жизни.

Успокоившись, он стал ждать начала нового цикла.

11.

С высокой крыши дома, в котором они жили, на пике цикла был виден необъятный лес, окаймленный по ближней границе пестрыми девятиэтажками: голубоватыми, зеленоватыми, желтоватыми. В середине каждого цикла они покидали зал общения, поднимались сюда и встречали пик, созерцая лес и отмечая малейшие перемены. Наступила чудесная пора, когда он обратилась в огнисто-золотое море. Казалось, оно, распираемое жаром изнутри, вот-вот выплеснется вовне через хлипкую преграду пестрых домиков.

В один из таких дней Элабинт подумал, что нужно вернуться в его первую общину и научить несчастных тому, чему сам научился у "предателей" — его новые товарищи полностью подходили под описание в "устройстве мира". Один раз возникнув, мысль приходила снова и снова, переросла в настойчивое желание. Это не были мечты о власти: его полностью устраивало положение одного из равных в новой группе. Это была жалость: как не принести свет знания тем, кто погряз в суеверии и не способен даже к нормальному общению.

Метод, освоенный предателями, был настолько совершеннее карточек с буквами и тетрадей с карандашами, как полет вне тела по сравнению с пешим ходом. Они научились использовать компьютеры — эти плоские, открывающиеся как книжка устройства. Вылепить их до наступления пика у гончаров, изможденных постоянным недосыпом, не хватало сил. Работать же они могли несколько минут, между пиком и фазой распада, поэтому гончары ими полностью пренебрегали. У предателей не было этой проблемы. У них было достаточно сил лепить целые здания, не то что компьютер или машину. А после пика компьютеры им были не нужны, поскольку они освобождались от тела сразу после пика. На компьютере, если научиться, можно было очень быстро писать слова. Но мало того — в одном компьютере помещались тысячи текстов, больше чем во всем логове книжников.

Предатели всю свою телесную жизнь привязали к компьютерам. Они даже поселились в зале, где компьютеры стояли рядами и были связаны друг с другом с помощью проводов, так что можно передать сообщение, написанное с помощью одного компьютера, сразу на все остальные. Или только на некоторые, по выбору.