Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи» - [22]
Именно в период «прекрасной эпохи» утверждается еще одна разновидность массовой литературы – приключенческий роман путешествий. В сознании читателей он ассоциируется прежде всего с именем Жюля Верна, но огромной популярностью пользовались и сочинения его подражателей: Гюстава Эмара, Луи Буссенара, Луи Жаколио. Эти книги прежде всего были ориентированы на подростковую аудиторию, хотя для Верна необходимость «вписаться» в детскую литературу оказывалась далеко не простым делом (современные французские литературоведы в большинстве своем склонны считать его национальным классиком, поневоле ставшим жертвой «зашоренных» издателей). Однако хотя в период «прекрасной эпохи» творчество Верна развивалось весьма активно (именно в последние годы своей жизни писателю удалось создать ряд чрезвычайно значимых и во многом пророческих, хотя и не всегда знаменитых, сочинений), всё-таки криминальные сюжеты тогда ощутимо теснят приключения «на суше и на море». Кроме того, проблематику, связанную с детской и юношеской литературой, мы в этой книге не рассматриваем.
Уже упоминалось имя писателя и журналиста Анри Дювернуа. Он принадлежал к тем немногим обозревателям, которые во времена «прекрасной эпохи» уделяли внимание популярному роману. При этом Дювернуа осуждал состоятельную часть аудитории за то, что она, «позевывая», внимает знаменитым романистам и поэтам – вместо того чтобы, засучив рукава, приняться за просвещение широких масс. Литератор неустанно призывал интеллектуальную элиту прививать неискушенной публике представления о Прекрасном; ему казалось, что решить эту задачу совсем нетрудно, ведь «толпа» обладает прирожденным, здоровым пониманием высокой словесности, и вполне достаточно нескольких просветительских мероприятий (от чтения вслух до лекций), чтобы пробудить у нее отменный вкус. Но для начала вполне годится и массовое чтение: «Начинаем с Поля де Кока и заканчиваем Спинозой, и было бы ошибкой прививать вкус к чтению, начав с безжизненных, умозрительных сочинений» («Ла Пресс», 10 августа 1896 года). При правильном подходе к делу, полагал Дювернуа, народ сам разберется, что к чему, со временем пресытится романами-фельетонами и изгонит из Храма «торговцев бездарным чтивом».
На рубеже 1970–1980-х годов было проведено очень интересное социологическое исследование среди пожилых и престарелых французских провинциалов, целью которого являлось выяснение читательских предпочтений «прекрасной эпохи». Исследование провела литературовед Анн-Мари Тьесс в сотрудничестве с этнологом Мишелем Бозоном; его результаты были подробно изложены в книге «Роман о повседневности», которую Тьесс впервые выпустила в 1984 году, а через полтора десятка лет переиздала.
Опрос, проведенный частично в департаменте Ардеш на юго-востоке Франции и частично в парижских пригородах, охватил самые разные социальные категории провинциальной публики и основывался на ряде наводящих вопросов, которые были призваны, в числе прочего, сориентировать опрашиваемых в «бурном потоке» массового чтения. Опрос позволил прийти к нескольким примечательным выводам.
1. Нередко наблюдалось расхождение между реальными компетенциями читателей и их декларациями. Например, они могли ответить отрицательно на вопрос, читали ли они того или иного писателя; зато, когда им называлось конкретное произведение этого автора, выяснялось, что оно им было хорошо известно. Подобного рода частичное «отслоение» автора от созданной им книги может считаться одной из важных особенностей массового чтения.
2. Во многих случаях была выявлена читательская «стыдливость» по отношению к массовой продукции, обусловленная тем самым низким социальным ее статусом, о котором говорилось выше.
Иначе говоря, читатели не всегда «сознавались» в том, что они читали то или иное произведение из предлагавшегося списка – не потому, что оно им и впрямь было незнакомо, а потому, что в обществе долгое время существовала негативистская установка по отношению к массовому чтению. В связи с этим респонденты прибегали к противопоставлению: les petits romans (романчики, книженции) || les bons livres (достойные, содержательные книги). В то же время наблюдалась и обратная картина: некоторые книги обладали столь высокой популярностью, что не читать их считалось зазорным – даже притом, что высокие критики их игнорировали или осуждали. К такого рода «ассортиментному минимуму» относились в период «прекрасной эпохи» романы «Разносчица хлеба» Ксавье де Монтепена (к этому произведению мы еще вернемся) и упоминавшиеся выше «Две сиротки» Адольфа д’Эннери (в прозаической версии весьма остроумно соединились различные жанровые традиции – сентиментальный и морской роман, роман «городских тайн» и даже вестерн). С другой стороны, в «ассортиментный минимум» входили и произведения писателей первого ряда, снискавшие популярность у широких кругов читающей публики: например, всё тот же Гюго (причем не только проза, но и поэзия!) и Золя (бесспорный кумир читателей Европы «рубежа двух столетий»). Хотя в раннем романе «Марсельские тайны» (1867) Золя отдал дань традиции Эжена Сю, но потом всячески от него открещивался и вовсе не стремился ставить себя в один ряд с «фельетонистами». В статье о современной литературе он крайне пренебрежительно отзывается о массовой беллетристике и лишь скрепя сердце делает некоторое исключение для двух авторов: «Я не собираюсь приводить список всех работающих в жанре романа-фельетона писателей. Во-первых, их слишком много; кроме того, в их перечислении нет особого смысла, поскольку нелегко установить между ними различия – ни талантом, ни оригинальностью никто из них не блещет. Назову тем не менее Буагобе, который работает несколько аккуратнее других, и г-на де Монтепена».
Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.