Попаданцы - [4]

Нормально, вроде. А вот «Московского» вовсе нет. Зато какая-то «Балтика» блестела разноцветными жестяными боками. Это ж как в кино каком-то, выходит — пиво в банках! Точно — кино! — хлопнул он себя по лбу. Вот была бы хохма, если бы он сейчас полез в окошко киоска требовать пару бутылок «жигулей».

Вся киногруппа, небось, смеялась бы над ним, не переставая, до самого конца съемок. А раз кино, то понятно все и с собором — нарисованный, не иначе.

И со сплошным потоком машин — это они тут по кругу ездят, наверняка.

Для съемок можно что угодно. Вон, Бондарчук какое Бородинское сражение сделал. Смотришь — и веришь. Витька, криво усмехаясь, подошел к переходу, дисциплинированно дождался зеленого огонька и пошел к собору. Громада собора приближалась рывками, в такт шагам, нависала над Витькой, заставляя задирать голову. Вот ведь, умеют наши декорации делать. Как в «Войне и мире», точно. Оглянувшись украдкой, он шагнул на мягкий зеленый газон и с размаха стукнул кулаком по стене. Вместо гулкого удара по фанере получился слабенький шлепок по каменному монолиту и отбитая рука. Ругаясь сам на себя, он пошел вокруг, удивляясь всему окружающему. Где же его бассейн? Где раздевалки? Где будка со стеклом для зимнего времени? Где полуголые спортсмены и девушки в купальниках и резиновых шапочках? Где все это? А памятник оказался какому-то царю. Голова у Витьки кружилась от непонимания и несоответствия настоящего. Закрыв глаза, он чувствовал себя на своем рабочем месте.

Открыв — не узнавал его. Отвернувшись от громадного здания, накрывшего собой бассейн, он двинулся к привычным желтым павильонам Кропоткинской. Домой, скорее домой! Заснуть и проснуться в знакомом и привычном. В вестибюле, порывшись в кармане, достал пятачок и замер перед непонятным блестящим устройством, в котором даже места такого не было, щели этой для монеты. Куда совать-то? Сзади аккуратно похлопали по плечу:

— Документики ваши можно? Витька оглянулся. Перед ним стоял парень лет двадцати пяти в тусклой серой, какой-то мышиной, форме и черных высоких ботинках. На груди у него была нашивка с надписью иностранными буквами «Police». И вот тут Витька все понял. Все сразу понял, все, как есть. Он, наверное, просто попал в параллельную вселенную! Как в книжке! Где-то в метро пересек неведомую грань, и влетел в страну, в которой не было революции, не было Ленина и Сталина, не было Хрущева и оттепели, не было Брежнева… И войны, выходит, никакой не было. И поэтому у них тут полиция и церкви. И еще пиво всех сортов в киосках. Но если так, и ничего такого не было, то откуда же вдруг памятник Энгельсу? И метрополитен имени… Или это такая параллельная, где, выходит, фрицы победили, что ли?

Но тогда откуда здесь собор? Он же точно до войны был взорван! Мысли разбежались, раскатились мелкими ртутными шариками по темным закоулкам мозга.

— Ну, документы, спрашиваю, есть? Витька мелко захихикал и протянул полицейскому свой паспорт с временной московской пропиской. …

— Девчат, вы Виктора давно видели?

— Да он по летнему времени все дни у своего бассейна торчит!

— Напомните ему, чтобы к семинару обязательно конспекты приготовил. Ну, или пусть спишет у кого, если не успеет. Будут спрашивать Брежнева, «Возрождение» и «Целину».

— Как появится, так и скажем сразу. Обязательно…

Рассказчик

Сколько книг было прочитано, буквально изучено — и все зря. Ведь как пишут все эти писаки, как пишут… Не только наши — во всех странах так пишут. Что всегда и в любом мире есть таверна или трактир, или кабак, или еще как. Всегда там есть горячая вкусная еда и холодное пиво или даже что покрепче. И всегда — практически во всех книгах — барду или рассказчику обед и ужин там гарантированы. А если хороший рассказчик, так и пожить пускают. Не просто так пожить, а еще и доплачивают! Так и идет, собрав длинные волосы кожаным ремешком, бард-рассказчик по описанному в книгах миру. Устал идти — присядет, отдохнет. Надоело шататься по дорогам, или погода вдруг стала не для пешехода — задержится в деревне или городе. И никто его и никогда не обижает, потому что от него все новости. Газет же там еще нет. Телевидения, радио там всякого. Тем более — всемирной сети.

Поэтому деревенские мужики получают информацию исключительно вербально, то есть устно. В кабаках этих, в трактирах, в тавернах, от проходящих мимо рассказчиков. Петр готовился к карьере заранее. Он выучил много стихов наизусть. Старался разобраться в каждой прочитанной книге. Потому что, если разберешься в сюжете и героях, если расставишь все по полочкам и свяжешь события в цепь из понятных и запоминающихся звеньев, то потом можно долго рассказывать. Вот, например, если Джордана им рассказывать, как волшебную сказку такую — это же десять томов! Или вот еще можно Перумова с его магом, который шел и шел, воевал и воевал. Главное не перепутать, где и что и когда. На карточках можно поместить название книги, главных героев, дать пунктирно, что и за чем следует. Потом эти карточки можно почитать уже перед самым выходом в люди. Вот и все — вот ты и великий умный рассказчик, знающий столько всего интересного, сколько им ни в жизнь не увидеть и не прочитать. Оружие ему было не нужно. Как и особая физическая подготовка.