Помнишь, земля Смоленская... - [64]
— Слушаюсь, товарищ младший лейтенант!
И Баталов повел связных, раскручивающих катушку, в направлении, указанном Лайкиным.
Вот там-то как раз и было непролазное болото, в которое и угодило отделение Баталова.
Батальоны, которые и посыльным Миронова, и бойцам Серова все-таки удалось связать и друг с другом, и со штабом полка, начали действовать более согласованно.
Фашисты, наступавшие на полк уже с трех сторон, несколько раз пытались вклиниться в боевые порядки частей полка, чтобы расчленить их, но все их атаки срывались. Забайкальцы оборонялись из последних сил, тут и там завязывались рукопашные схватки; даже тяжело раненные бойцы не выпускали из рук оружие; фашистов, поднимавшихся в очередную атаку, встречал такой яростный огонь, будто полк и не потерял половину своего состава.
Однако натиск противника не ослабевал, немецкое командование не жалело своих солдат.
Воздух, чудилось, раскалился от залпов фашистской артиллерии, непрерывных пулеметных очередей. Дым и пыль окутали все вокруг густым туманом.
Вскоре противник ввел в бой танки; они двигались на роту лейтенанта Краснова, отбившуюся от второго батальона. В этой роте застрял и новый комсорг полка Ваня Марков, обходивший подразделения, когда полк был еще на марше.
При появлении фашистских танков многие бойцы бросились от них наутек.
Краснов кинулся их останавливать. Марков остался стоять на месте, размахивая бутылкой с горючей смесью, и кричал, с перекошенным яростью лицом, обернувшись к убегавшим красноармейцам:
— Куда?.. Назад, назад! Вас что, не учили, как надо встречать танки?
К нему присоединился и Краснов, он командовал в каком-то отчаянном азарте:
— Гранаты и бутылки… к бою! Вперед — на фашистов!
Бойцы начали нерешительно подтягиваться к ним, ошалело, как спросонья, озираясь по сторонам.
Марков, не чувствуя страха, крупными прыжками, увлекая за собой бойцов, устремился к переднему танку и швырнул бутылку в его моторную часть. Оттуда вырвалось пламя, охватив всю машину; танк некоторое время еще полз вперед, оставляя за собой дымный след, и вдруг раздался оглушительный грохот.
— Взорвался, взорвался! — восторженно, словно они стали свидетелями чуда, закричали бойцы.
Победа, одержанная Марковым в единоборстве с фашистским танком, ободрила их, подняла с земли даже самых испуганных, и, когда из-за сгоревшего танка появились другие, за которыми двигалась немецкая пехота, вся рота — а к ней уже спешили подразделения четвертого батальона — рванулась навстречу танкам.
Лейтенант Краснов, кинув бутылку с горючей смесью, слишком близко подошел к танку. Вражескую машину он уничтожил, но ему огнем опалило лицо. Пересиливая боль, он вел за собой бойцов, но обожженные глаза уже ничего не видели, плотный мрак встал перед ним, он пошатнулся и упал, крича словно в беспамятстве:
— Глаза! Мои глаза!
К нему подскочили ротные связные, начали громко звать:
— Эй! Санитаров к командиру роты!
— К черту санитаров! — Краснов, опираясь о землю ладонями, стал медленно подниматься. — Пока я живой… я буду драться с этой сволочью! — Выпрямившись, он продолжал командовать: — Рота! Вперед! Вперед!
К нему уже спешил Марков:
— Товарищ лейтенант, что с вами?
— Комсорг… я ослеп… — Краснов снова сорвался на крик: — Война проклятая, отдай мне мои глаза! — И забормотал уже тише: — Марков… Мне еще надо сражаться… с этими сукиными сынами… до полной победы… до полного их уничтожения…
Марков, у которого лицо дрожало от жалости к Краснову, мягко положил руку на его плечо:
— Вам в санбат нужно, товарищ лейтенант.
— Нет! Нет! Я еще в силах драться!
К ним подбежали санитары с носилками, Марков распорядился:
— Лейтенанта — в санбат. Поищите штаб полка, санбат должен быть рядом.
— К черту санбат! — Краснов коснулся рукой своего лица и тут же отдернул ее, вскрикнув от невыносимой боли. — Командиры умирают на поле боя, а не в санбатах…
К Краснову подошел Ехилев, которого разыскали связные. Переглянувшись с Марковым, он строго сказал, обращаясь к ослепшему лейтенанту:
— Товарищ лейтенант! Срочно — в санбат.
— Где моя рота?
— Рота бьется с фашистами. А вас сейчас отнесут в санбат. Да, да, и не упрямьтесь, лейтенант. Вот выйдет полк из боя, мы переправим вас в госпиталь. Я пошлю записку хирургу — это мастер своего дела, в финскую кампанию он многим вернул зрение.
— Глаза! Мои глаза! Я хочу видеть! — Краснов зарыдал в бессилии.
Ехилев и Марков с помощью санитаров уложили Краснова на носилки, и, когда санитары ушли, комиссар приказал Маркову:
— Принимай командование ротой, комсорг.
Марков снова возглавил бойцов, отбивающих танковую атаку. Танки огрызались огнем, сея смерть среди красноармейцев, и немногим удалось уцелеть, но эти немногие бросали и бросали в танки гранаты и бутылки с горючей смесью, а подкрепление из четвертого батальона отсекло от них вражескую пехоту, вступив с ней в ожесточенную схватку. И никто из бойцов уже не испытывал страха, сердца были полны всепоглощающим желанием крушить врага, мстить ему за убитых товарищей, за ослепшего Краснова, за родную землю, оскверненную нашествием фашистов, истоптанную их сапогами, изрытую гусеницами их танков, покалеченную их снарядами и минами…
Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.
«У войны не женское лицо» — история Второй Мировой опровергла эту истину. Если прежде женщина с оружием в руках была исключением из правил, редчайшим феноменом, легендой вроде Жанны д'Арк или Надежды Дуровой, то в годы Великой Отечественной в Красной Армии добровольно и по призыву служили 800 тысяч женщин, из них свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза, а три — полными кавалерами ордена Славы. Правда, отношение к женщинам-орденоносцам было, мягко говоря, неоднозначным, а слово «фронтовичка» после войны стало чуть ли не оскорбительным («Нам даже говорили: «Чем заслужили свои награды, туда их и вешайте».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.
В романе словацкого писателя рассказывается о событиях, связанных со Словацким национальным восстанием, о боевом содружестве советских воинов и словацких повстанцев. Герои романа — простые словаки, вступившие на путь борьбы за освобождение родной земли от гитлеровских оккупантов.
Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.