Помнишь, земля Смоленская... - [47]
Токарев рассказывал о своей первой встрече с Татьяной обстоятельно, неторопливо, со всяческими подробностями, и видно было, что воспоминания увлекли его, он получает наслаждение от собственного рассказа; и бойцы слушали его внимательно, переживая про себя все заурядные перипетии этой истории, отзываясь на них то смехом, то удивленными возгласами, то вздохами, словно Токарев сообщал, о чем-то таком, что заслужило самой пылкой реакции и напряженного интереса. Происходило это, видимо, потому, что своим рассказом Токарев переносил их из невеселой, тяжкой фронтовой обстановки, когда с минуты на минуту можно было ожидать новых кровавых схваток с врагом, когда рядом бродила смерть и будущее томило неизвестностью, в добрые мирные дни, которые текли с успокоительной обыденностью. Таким, во всяком случае, сейчас виделось бойцам их прошлое, и каждая мелочь в нем обретала для них какую-то значительность и горькую сладость невозвратности.
— Эх, Токарев, Токарев, — упрекающе и мечтательно проговорил Мамедов, — такой большой и такой глупый… Я бы на твоем месте ноги ей бросился мыть, а не туфли…
— И знаешь, чем бы это закончилось? — усмехнулся Токарев.
— А чем?
— А влепила бы она тебе такую затрещину, что у тебя из глаз посыпались бы искры и ты надолго запомнил бы этот день!
— Ой, Баку-у!.. Да это ж одно удовольствие, когда твоей щеки касается мягкая, как вата, девичья ладонь!.. Сказать правду, нашим, азербайджанским девушкам решительности как раз не хватает. Они робки, как лани, и стоит к ним шагнуть, как они кидаются прочь. От них и пощечины-то не получишь… Ну, ну, Андрей, рассказывай дальше. Ты, может, и платье ей постирал?
— Катись ты… — беззлобно огрызнулся Андрей. — Платье она сама мокрой щеткой почистила. И вот, братцы, когда она отряхнулась, как утка, распрямилась, повела плечами и устремила на меня взгляд своих васильковых очей, сердце мое заныло сладко-сладко, и что-то со мной стряслось, и мгновенно все вокруг изменилось: повеяло теплом и свежестью, и солнце засияло ярче, и лето обернулось весной с ее пьянящими запахами и нежными красками. Прямо наваждение какое-то! Еще недавно я над этой девушкой подшучивал, мы с ней шпильками обменивались, и держался я с ней обычным манером — как с любой незнакомой девицей. И вдруг… Уж не помню, какие чувства меня в этот момент обуревали, только я стоял перед ней пень пнем, хлопая ушами и пялясь на нее как на какую диковину. Хотя понимал, что ничего такого особенного в ней нет, девушка как девушка…
— А ты, Андрей, оказывается, поэт! — сказал Хониев, всматриваясь в Токарева так изучающе, будто впервые его увидел. — Ты, случаем, не читал сонеты Шекспира?
— Не довелось, товарищ лейтенант. Я вообще стихами не увлекался.
— А сам песенки сочиняешь!
— Ну, это так, баловство одно. Чистая самодеятельность. А про что эти сонеты?
— В одном из них Шекспир ну прямо про вас написал. Не помню уж, какой это сонет, — четвертый, что ли?
— А сам сонет помните?
— Как же мне его забыть — столько раз со сцены читал…
— Прочитайте его нам, а?
— Хорошо. Слушайте.
И Хониев, упершись локтем в землю и прижавшись щекой к ладони, стал декламировать, задумчиво и вдохновенно:
Когда он закончил чтение, над поляной повисла тишина, и только спустя некоторое время Токарев восхищенно произнес:
— Здорово, товарищ лейтенант! Точно, это про нас.
— Это про всех, кто любит по-настоящему. Да, Шекспир… У него в сонетах любовь бурлит, как прозрачная вода в роднике, и сколько весеннего тепла, солнечного света!.. Но давайте, братцы, не будем больше мешать Андрею, не то он не успеет довести свою историю до конца. Ведь нас с минуты на минуту могут поднять.
— Ой, Баку-у! — сладко потянулся Мамедов. — А я, клянусь аллахом, и забыл, где мы…
— Нам просто выпало короткое счастье, — сказал Хониев, — отдохнуть, не думая об опасности, рядом с войной. Только не расслабляйтесь, ребята! Мы теперь каждую минуту должны быть в полной боевой готовности. Рассказывай, Андрей, мы постараемся больше не прерывать тебя.
— Заранее выражаю свою благодарность. Ну вот, постояли мы друг против друга, девушка не выдержала моего взгляда, отвела смущенно глаза и говорит: «Вы все-таки прочитайте записку». Я, спохватившись, выхватил из-под кирпича записку, внимательно стал ее читать. Она была от нашего прораба, Дорджиева. Он писал, что поскольку знает, как я обходителен с женским полом, то и направляет ко мне в бригаду подательницу сей бумаги — Татьяну Андреевну Токареву…
— Погоди, погоди, — не удержался Хониев, — так ее фамилия Токарева?
— Ну да. Как у меня.
— Ну, тебе повезло, Андрей! Вам и в загс идти не надо, у нее уже твоя фамилия!
Бойцы рассмеялись, Токарев кинул на них недовольный взгляд и продолжал:
Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.
«У войны не женское лицо» — история Второй Мировой опровергла эту истину. Если прежде женщина с оружием в руках была исключением из правил, редчайшим феноменом, легендой вроде Жанны д'Арк или Надежды Дуровой, то в годы Великой Отечественной в Красной Армии добровольно и по призыву служили 800 тысяч женщин, из них свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза, а три — полными кавалерами ордена Славы. Правда, отношение к женщинам-орденоносцам было, мягко говоря, неоднозначным, а слово «фронтовичка» после войны стало чуть ли не оскорбительным («Нам даже говорили: «Чем заслужили свои награды, туда их и вешайте».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.
В романе словацкого писателя рассказывается о событиях, связанных со Словацким национальным восстанием, о боевом содружестве советских воинов и словацких повстанцев. Герои романа — простые словаки, вступившие на путь борьбы за освобождение родной земли от гитлеровских оккупантов.
Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.