Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - [133]

Таким образом, в общем, можно сказать, что у сартов стремление к разделам замечается общее, как у родителей, так и у семейных их детей, причем в отношении родителей обратное явление замечается главным образом лишь в наиболее богатых купеческих семьях, где мелочных расчетов меньше, а материальные выгоды общежития и общего хозяйства наиболее наглядны.

С мужем молодая женщина осваивается сравнительно очень скоро, даже и в том случае, если она не знала и не видела его до свадьбы. Вместе с тем у большинства так же скоро начинают возникать и препирательства, и ссоры, за поводами к которым дело не станет.

Главнейшим и первым по времени из таких поводов являются отлучки молодой со двора. У туземцев принято или совсем не отпускать молодую со двора, или, по крайней мере, отпускать ее очень редко до тех пор, пока у нее не родится первый ребенок[455].

Обычай этот соблюдается, в большей или меньшей мере, повсеместно и всем очень хорошо известен, тем не менее каждый новый случай его практики, как самою молодою, так равно ее матерью и др. родственниками, встречается как нечто не только неожиданное, но даже и небывалое.

Одна и та же семья почти одновременно женит сына и выдает дочь. Относительно невестки вышеприведенное правило соблюдается с возможной точностью; но в то же время, придя навестить свою собственную дочь, старуха начинает причитать над ней: «Попала ты, доченька, в клетку; попала ты в тюрьму, в ад; видишь ты только небо да стены», – и пр. Все это, разумеется, еще больше раззадоривает молодую женщину, которая и без того досадует на новое и непривычное для нее положение обязательной домоседки, положение, с которым она ни по своим девичьим привычкам, ни по наклонностям ничего общего не имеет. Потерпит, потерпит, да и примется ругаться с мужем.

Подобная история разыгрывалась на наших глазах в одной знакомой нам сартовской семье. Выдали замуж девушку лет 15-ти. Первые 2–3 недели все шло прекрасно. Сидела молодая, по обыкновению, дома, принялась было даже за работу и, по-видимому, не особенно тяготилась своим положением. Тем временем ее мать и отчим успели поссориться со своим зятем из-за части калына, которая, по частному для этого случая условию, должна была быть уплачена через несколько дней после свадьбы. Начались причитанья над молодой. Мало-помалу она вообразила себя несчастной затворницей и принялась реветь; пошли ссоры с мужем; бабенка оказалась очень задорной, и дело зачастую доходило чуть не до свалки. В конце концов она объявила своему мужу, что если он не даст ей полной свободы, то она сбежит от него и поступит в дом терпимости. Случаи этого рода далеко не редкость. Чуть не на каждом шагу видишь и слышишь, как вмешательства жениной родни в конец расстраивают жизнь той или другой семьи.

Мы знали такой пример. Очень небогатая семья состояла только из мужа и жены; детей не было. Это последнее обстоятельство послужило причиною натянутости отношений между супругами, тем более что жена имела большой зоб[456] и вообще была очень некрасива. Стала она замечать, что у мужа завелись любовницы. Вместо того чтобы перетолковать с ним и порешить на чем-либо путном (вроде развода), она созвала в его отсутствие свою родню. Собрался совет, на котором было постановлено наказать на первый раз неверного супруга таким образом: лучший его шелковый халат распороть и переделать на бешмет оскорбленной жене. Приговор этот сообща привели в исполнение немедленно же. Является муж – халата нет. Когда он узнал, в чем дело, то до того обозлился, что потом лет пять не мог простить своей жене этой проделки, а отношения их навсегда остались враждебными.

В тех случаях, когда молодая жена нравится своему мужу, нередки примеры самой безрассудной ревности. Нам известна семья, где молодой муж не только никуда не пускал свою жену со двора, но даже строжайше запрещал ей громко говорить на внутреннем дворе, дабы посторонние, входящие на наружный двор, не слышали бы ее голоса.

Итак, поводов к ссорам и препирательствам всегда более чем достаточно, особенно если муж не живет дома, а жена получает от него содержание на руки.

Ссоры эти, продолжаясь иногда по нескольку недель, сопровождаются громогласнейшей руганью, обещаниями сбежать, поступить в публичный дом, перебить посуду и т. п. Со своей стороны муж тоже предупреждает о его намерении избить до полусмерти, выгнать из дому и испортить некоторые части тела настолько, что поступление в публичный дом сделается совершенно невозможным.

Однако же обещания эти обыкновенно так обещаниями только и остаются: и котлы, и посуда, и части тела пребывают в целости; жена не сбегает, ибо убежать ей положительно некуда, не с кем и не с чем, а не изгоняется она потому, что у мужа нет денег на уплату ей мэхра.

Тем не менее ожесточенные разговоры о разводе ведутся при каждом удобном и неудобном случае и очень часто начинаются по истечении каких-нибудь трех-четырех месяцев после заключения брака.

В общем, мы вряд ли ошибемся, если скажем, что мирное и тихое житие есть удел сравнительно очень немногих семей. До фактического развода дело доходит, правда, не особенно часто, но разговоры о нем вместе с разного рода препирательствами и перебранками, особенно в семьях низших классов, ведутся более чем частовременно. Теперь прибавим ко всему сказанному, что все вообще сартянки, бойкие и от природы достаточно страстного темперамента, очень большие охотницы до любовных похождений. Вот причины, почему редкая замужняя женщина, пользующаяся хотя бы некоторой долей свободы, не имела бы на своем веку любовника, или даже нескольких.