Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - [135]

Через несколько времени он поступает на службу; требуют его в Кокан, к ханскому двору. Родня его жены не соглашается на отъезд последней в Кокан. Едет он туда один. Часто бывать в Намангане за службой не приходится; тогда он приобретает в Кокане дом или сад, заводит хозяйство и берет вторую жену. Через год или два его назначают в Ош. Ни Кокандская, ни Наманганская жена ехать туда не соглашаются. Это заставляет его в Оше жениться на третьей жене.

То же самое происходит иногда и теперь. Женатый уже горожанин приобретает в кишлаке, верстах в 30–40 от города, землю и заводит там хозяйство. Присмотреть за последним некому, так как сам он занят торговыми и другими делами в городе. Тогда он женится в данном кишлаке. Жена помещается или на вновь приобретенной земле своего мужа, если там имеется помещение, или остается жить у своих родителей, которым поручается главный надзор за вновь устроенным хозяйством.

Если, женясь на одной из последующих жен, муж не может почему-либо взять ее к себе в дом, то она остается жить у своих родителей, а он обязан выдавать ей содержание, причем ходит или ездит к ней на дом.

Мужу, имеющему нескольких жен, религия советует относиться ко всем им совершенно одинаково, дабы не возбуждать между ними зависти и недружелюбия; религия рекомендует ему, давая одежду одной жене, точно такую же одежду давать и другим. Правило это, конечно, никогда почти не соблюдается, а потому, при общей для большинства сартовских женщин наклонности к ссорам и перебранкам, очень и очень редки примеры мирного совместного пребывания нескольких жен под кровом их мужа.

Берет сарт вторую жену. В самом же непродолжительном времени старшей начинает казаться, что ее новая кундаши, во-первых, ничего не делает, а во-вторых, относится к ней крайне неуважительно. В наказание она перестает давать второй жене хлеб. Та жалуется мужу. Муж, более сострадательный к новой, молодой жене, накидывается на старшую. Старшая накидывается на младшую. Эта, чувствуя себя не вполне лишенной защиты, приободряется и в свою очередь тоже не дает спуску. Начинается ежедневная ругань. Муж сначала пробует унять и примирить враждующие стороны. Не тут-то было. Чем дальше, тем перебранки становятся все более и более ожесточенными. Однажды муж тоже ожесточается, лупит обеих жен и велит им готовить пищу каждой отдельно (Точь-в-точь такую историю мы наблюдали в богатой сартовской семье, глава которой занимал очень видное, по-здешнему, общественное положение.)

Нужноли говорить о том, что при малейшей невоздержанности со стороны одной из жен поводов к ссорам и перебранкам, вроде описанной выше, всегда найдется очень много. Одна очень красивая сартянка, муж которой взял себе вторую жену, говорила нам, что она жила бы со своей кундаши в мире, если бы та была хоть немного получше. «Она так дурна собой и так глупа, что мне совестно называть ее своею кундаши. Вот причина, почему я ее ненавижу», – говорила оскорбленная красавица.

Таким образом, в большинстве случаев удовольствие иметь нескольких жен покупается очень дорогой ценой, причем далеко не редки примеры того, как, наскучив постоянными семейными дрязгами, сарт разводится с лишними женами, оставляет при себе лишь одну из них, наиболее подходящую, и навсегда клятвенно отрекается от многоженства.

Вместе с тем, по мнению большинства сартов, возможность мирной совместной жизни нескольких жен находится в прямой и непосредственной зависимости от такта и покладистости как самого мужа, так и его старшей жены.

Не согласиться с этим мнением не можем, ибо нам несколько раз случалось видеть примеры, доказывающие собою резонность такого воззрения. Так, напр., мы знали семью, состоявшую из мужа и трех жен, из которых у первой было четверо малолетних детей, а две младшие тогда были еще бездетными и исполняли все домашние работы, предоставляя старшей только заботы о ее детях. Обе последние жены последовательно были взяты по настоянию первой, на руках которой до того времени были и дети, и дойный скот, и все др. домашние работы. Прося мужа взять еще одну или двух жен, она прямо указывала ему на необходимость ввода в дом еще одной или двух работниц, заменить которых в данном случае было совершенно некем, так как в кишлаках достать служанку, ак-чач, очень трудно, а подходящих родственниц не было. Нам обоим приходилось и слышать о жизни этой семьи, и часто приезжать туда, иногда совсем невзначай.

Никогда не случалось наталкиваться на семейные бури; наоборот, нельзя было не удивляться тем дружеским отношениям, которые существовали между всеми тремя женами и тому, как удалось им устроить свою жизнь без ругани и ссор, несмотря на то, что в отношении домашних работ старшая жена пользовалась большими сравнительно преимуществами.

В другой зажиточной купеческой семье, по тем же почти причинам, что и выше, жена сама сватала мужу вторую супругу, причем главное ее внимание было обращено на то, чтобы будущая ее кундаши была работяща и имела бы хороший, уживчивый характер.

К сожалению, нам осталось неизвестным, как устроилась последующая жизнь этой семьи после ввода в нее второй жены.