Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - [136]

И так, хотя и редко, но бывают все-таки случаи, когда сожительство нескольких жен не вызывает ни ссор, ни семейных дрязг, и когда старшая жена не противится последующим женитьбам мужа, но даже и поощряет его к этому. (Есть, впрочем, еще одно условие, при котором две жены одного и того же мужа не только живут в мире, но даже и сдружаются; это происходит тогда, когда у одной из них есть любовник, а другая покровительствует этой связи, извлекая из нее свои личные выгоды. Мы знали два таких примера. В одной семье покровительницей являлась старшая жена, а в другой – младшая.)

Однако же на случаи мирного сожития нескольких жен следует смотреть скорее как на исключения, ибо наибольшая часть виденных и известных нам примеров практики многоженства отличается совершенно обратным характером.

Старшая жена всегда почти восстает против последующих женитьб мужа и всеми правдами и неправдами старается помешать заключению этих браков.

Громадное большинство последних заключается против желания старших жен, а вместе с тем и против уставов религии; хотя последняя и разрешает мусульманину иметь одновременно четыре жены, но в то же самое время она обязывает его брать вторую жену не иначе, как с согласия на то первой.

Понятно, что при подобных условиях данных для мирного жития нескольких жен под одной крышей всегда имеется очень мало, тем более что сартовская женщина – одна из очень задорных.

Вот причины, почему большинство туземцев, имеющих нескольких жен, всегда стараются устроить каждую из них по возможности отдельно; если все жены и живут на одном дворе, то они не только имеют отдельные помещения, но и пищу варят каждая отдельно, дабы иметь возможно меньшее число точек соприкосновения. Вполне естественно, что подобным условиям, требующим больших сравнительно денежных и других затрат, могут удовлетворить немногие лишь мужья, а потому, по необходимости, и правом многоженства пользуются тоже лишь немногие. Обращаясь к туземной жизни, мы видим, что многоженства в городах, где скопляется масса пролетариев, охотно отдающих своих дочерей за самый ничтожный калын, практикуется значительно чаще, чем в кишлаках, а повсеместно зажиточным населением несравненно чаще, чем малосостоятельным и бедным. Что же касается до малосостоятельных и бедных кишлачных, сельских семей, то среди них одновременное обладание двумя или несколькими женами случается лишь как редкое исключение. Это совершенно понятно, впрочем, потому что при всех приведенных выше условиях в этой части местного населения многоженство должно влечь и на самом деле влечет, по крайней мере в большинстве случаев, к одному лишь разорению.

У зажиточного сельского населения двоеженство наиболее часто практикуется теми каракалпаками, кипчаками и недавно осевшими киргизами, у которых одновременно с более или менее значительными запашками, находящимися на дне долины, имеется еще и скот, уходящий ежегодно летом на горные пастбища. В этих семьях одна жена находится постоянно при земле, а другая весну, лето и часть осени проводит в предгорьях и горах со скотом.

В среде богатого, особенно городского, населения обладание несколькими женами является своего рода шиком, необходимостью, обязательной для каждого приличного и состоятельного человека так же, как у нас, напр., считается шиком обладание красивой и дорогостоящей актрисой и певицей; но громадная разница между двумя этими явлениями лежит в последствиях подобных сожительств для обеих женщин. В то самое время как наша содержанка, будучи прогнанной, поступает в разряд чуть не парий человечества, одна из четырех жен мусульманина, разведясь со своим мужем, не только не теряет даже и малейшей частицы своих человеческих прав, всегда и без большого труда находя себе другого мужа, но, наоборот, выигрывает даже в том отношении, что становится вполне свободным человеком, так как над ней не тяготеют более ни власть родителей, ни экономическая зависимость от последующих мужей, которые женятся на ней в большинстве случаев уже без уплаты калына.

Впоследствии отношения туземцев к многоженству, по всей вероятности, видоизменятся; очень возможно, что если только условия развода чем-либо не осложнятся, то случаи многоженства даже и значительно уменьшатся, но это дело будущего, а потому скажем: qui vivra – vera[459].

Гораздо интереснее и назидательнее прошлое этого явления.

Прежде, во времена ханов, каждый жил под более или менее тяжелым клерикально-правительственным гнетом[460]. Духовенство (книжники и фарисеи ветхозаветной жизни) напоминало правительству о необходимости строгого охранения религии, устоев теократического государства, а обществу оно предлагало наблюдать за своими сочленами, внушать, увещевать, не допускать, а в случае нужды и представлять к начальству. Каждый, занимавший сколько-нибудь солидное общественное положение, конечно, не решался компрометировать себя тем или другим запретным поступком, а при нужде искал такого пути, такого выхода, который давался бы ему самим шариатом и был бы, следовательно, законным. Наскучив женою, чувствуя потребность или по крайней мере влечение к новым, свежим впечатлениям, он брал вторую жену. Зачем было ему рисковать жизнью или хотя бы шкурой, заводя любовницу, когда