Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - [104]

Все движения ее быстры, иногда даже порывисты, но никогда почти они не бывают угловаты. С самого раннего возраста девочка следит уже за своими движениями, стараясь придать им оттенок условной, местной комильфотности[426]. Оттого большая часть не только движений, но даже и всего поведения женщины далеко не просты и не естественны. Она любит, например, ходить скоро, но приличие, зиждущееся на основах религии, запрещает ей сильно выдвигать при ходьбе ноги, размахивать руками и пр. (Коран. Глава 24. Ст. 31). Оттого и самая походка ее приняла совершенно особый, ей только свойственный характер. Она быстро перебирает ногами, делая маленькие шаги, причем не только руки, но даже голова и плечи остаются почти совсем относительно неподвижными. Отпечаток такой же сдержанности лег на многие проявления и ее нравственного я. Не только женщина, но даже и девочка лет 10–12, получив, например, подарок, приводящий ее в действительности в полный восторг, никогда и ничем это не выкажет; очень часто она даже и не поблагодарит за него. Последнее она сделает тогда только, когда подарок этот играет роль милостыни или материальной помощи. Если это платье, обувь или украшение, то самое большее, что она позволяет себе сделать, это надеть их сейчас же, чем дает понять, что подарок ей нравится. (То же принято и у мужчин). Если подаренную вещь надеть нельзя, то она ограничивается тем, что показывает ее окружающим, причем нередко сопровождает это таким жестом руки и такой улыбкой, уменью состроить которую позавидовала бы, может быть, не одна из наших наизавзятейших кокеток. По этому поводу заметим, что у многих сартовских женщин и девушек уменье выражать свои впечатления движениями губ и бровей доводится иногда до высокой степени совершенства. Желая, например, сделать вопрос, она молча чуть-чуть приподымает брови кверху и делает это так ловко, что действительно всякий другой вопрос с ее стороны становится вполне лишним, так как лицо ее само по cебе в совершенстве изображает знак вопросительный.

Так же почти, как к радости, она относится и к горю; последнее способно ошарашить и одурить ее, но очень ненадолго. Крайне редки случаи, как между женщинами, так ровно и между мужчинами, когда горе давит и изводит человека в течение большого промежутка времени. Весьма возможно, что после той или другой катастрофы женщина долго еще будет плакаться и причитать в среде своих подруг и знакомых, но это будет причитанье с вытьем без слез, причитанье деланое, а не то горе, которое не дает человеку думать ни о чем другом кроме него самого, этого горя, неотступно идущего за своим клиентом всюду и не дающего ему подчас даже и спать. Только в одном случае сартянка дает кажущуюся волю своим кажущимся чувствам – это при оплакивании покойника. Но и тут, даже, пожалуй, более чем в других случаях, – и рванье на себе волос, и царапанье лица, и самый неистовый, нечеловеческий вой – не более как обычная, бытовая комедия, не проделать которую нельзя так же, как нельзя не поголосить при выходе замуж. Даже и здесь, при оплакивании покойника, никогда почти вы не увидите убитого горем лица и тихих слез; это, впрочем, станет для читателя более понятным ниже, когда он увидит, что здесь родственные узы, в нравственном значении этого слова, если не отсутствуют совсем, то, по крайней мере, очень слабы.

Крайне редко приходилось и приходится видеть туземную женщину плачущей. Прихлопнет ее какая-нибудь беда, придет она советоваться или просить помощи, много-много, если несколько слезинок навернется, зато голосить и выть будет с утра до ночи. Не плачет она и в том случае, когда бьет ее муж; она или голосит без слез и причитает, или ругается; даже самое причитанье и то скорей отзывается озлоблением, досадой, чем слезами.

Одною из наиболее характерных, отличительных черт туземной женщины является болтливость и крайняя общительность, тесно связанная со способностью быстро осваиваться во всякой обстановке и с привычкою называть все своими именами.

Что касается последнего, то все без исключения как части тела, так равно и органические отправления называются большинством их обычно народными именами. Термины же смягченные и по большей части метафорические употребляются лишь в наиболее изысканном обществе, соприкасающемся так или иначе с литературой.

Для сартянки просидеть несколько часов одной, молча, хотя бы и за работой – муки Тантала[427]; это положительно вне ее сил, поэтому, если ее не окружают дети-подростки, с которыми можно переброситься словечком, она поджидает сначала, не придет ли кто ее навестить, и если никто не является, то сама уходит из дому хоть на четверть часа, хоть на пять минут, проведать ближайшую соседку, поболтать с ней и посплетничать. Таким образом, женщина очень редко бывает одна; или у нее сидит кто-либо из знакомых, или она сама уходит из дому. Если она отправляется надолго, то иногда забирает с собой свою работу, гораздо чаще, придя к одной из своих знакомых, она помогает там шить, прясть нитки, очищать и перебивать вату и др. Очень часто с этой последней целью знакомые созываются на посиделки или на помочь. Идут всегда очень охотно, так как, во-первых, такие приглашения делаются по большей части людьми сравнительно состоятельными, а потому всегда можно рассчитывать на угощенье в виде