Полтава - [119]
Смеркалось, когда в сопровождении Данилыча и небольшого эскорта драгун царь приблизился к мельнице, где остановился Алларт. Данилыч был возбуждён мыслями о будущей баталии на высоком противоположном берегу.
— Господин полковник! Твою цидулку перебросили! У меня такой артиллерист... Не артиллерист — дамский цирюльник!
Царь молчал. Возле мельницы было пусто, все толпились на переправе. Алларт одиноко сидел в низком сыром помещении, примостясь на куче наполненных зерном мешков. На тёмном столе колыхалось пламя сальной свечи, выгнутой, будто сабля. В высоком бокале искрилось красноватое вино. Вместительные ботфорты, как две собаки, лежали на деревянном полу, и генерал не успел их напялить на свои толстые волосатые ноги, стоял перед царём в белых шерстяных носках, лишь кратко отрапортовал, что всё делается так, как и предвиделось. Полки начали переправляться. В авангарде — опытные офицеры. Видя спокойствие царя, генерал рассказал, что король ранен в ногу, известно точно. Позавчера вечером на чужом берегу вертелись какие-то всадники, наши солдаты стреляли — известно точно.
— Это он! Он! Пусть не вертится, хампа-рампа! — захохотал Данилыч, а подзадориваемый вниманием Алларт продолжал:
— Именно в пятку, ваше величество! Не хотел признаваться, что ранен, да разве утаишь? Наши уже знают.
Весть огорошила. Царь молчал, обдумывая услышанное, а Меншиков заговорил о королевской казне, привезённой из Саксонии. Хищные, знакомые царю огоньки вспыхнули в глазах светлейшего.
— Ваше величество! — заметил Данилыч. — Пока король не может сесть на коня — мы бы генеральную...
Но сразу и прикусил язык светлейший — достаточно царского взгляда. Генерал, уже справившись с ботфортами, наставил было уши, а Меншиков снова заговорил о короле, припоминал подробности, слышанные от своих офицеров.
Царь в задумчивости вышел из мельницы, разрешив Данилычу и Алларту посидеть за столом. Неизвестно зачем вертелось скрипучее мельничное колесо. Хозяина нет, а так никто и не догадывается, что его нужно остановить. Для военных нужд используются иные мельницы, большей же частью муку доставляют из далёких отсюда городов. Колесо ещё какое-то время вертелось и после того, как царь быстрыми шагами приблизился к плотине и поднял заставки, но движение его замедлилось, наконец угасло. Этому колесу ещё хватит полезной работы.
На низкий берег накатывались короткие говорливые волны. Через речку перевозились пушки. Под тяжёлыми колёсами чутко отзывалось дерево, скрипели отдельные брёвна. На противоположном берегу в сумерках пылали костры, шевелились маленькие проворные тени, ржали лошади — там надёжно держались полки генерала Ренне, иногда постреливая и выстрелами прерывая бесконечное скрежетание лягушек.
О генеральной баталии царю намекали многие генералы, но кто среди них мог понять в полной мере, что случится, если бы королю улыбнулась, как говорят, виктория? Карлу сейчас, как никогда, нужна победа. У него с каждым днём тают силы, а число русских войск, невзирая на болезни, увеличивается. Если же удастся дождаться сорока тысяч калмыков — их вот-вот приведёт дружественный хан Аюка... Но всё-таки генеральная баталия — ещё очень опасное дело.
На переправе стоял шум. Царь и не сразу заслышал, приближаясь незаметно, о чём толкуют за кустами молодые голоса. Говорили очень близко, очень чёткими голосами и как раз о том, о чём хотелось слушать, что не давало покоя ни на минуту — ни днём ни ночью.
— Теперь бы и ударить, коли сам Бог пособляет! — продолжал разговор молодой голос, по выговору — простого солдата.
Второй голос принадлежал черкасскому казаку. Казак говорил напевно:
— Царь подвёл свежие силы, говорят... А пороху, еды — много...
Солдат дальше:
— Пора! Разреши только воинам стать на битву!
— А кто не разрешает? — удивился казак.
Солдат захохотал. Многие засмеялись за густыми кустами.
— Молод ты, брат, — наставительно заговорил солдат. — Ровно гусёк... Вишь, царь наш любит всё чужеземное. Ему, знать, и не верится, что мы побьём чужинца! Бают, когда он был за морем, так, сказывают, даже гроб привёз оттуда в Москву, чтобы и мы себе такие же делали!
Царь засмеялся. Какое-то новое решение, ещё непонятное для него самого, родилось в голове, и он, встретив на плотине бодрых Алларта и Данилыча, отозвал Данилыча и сказал ему, что надо готовиться...
Меншиков так громко хлопнул в ладони, что над водою понеслось эхо, и Алларт понял: это неспроста.
— Ваше величество! — прошептал, однако, Данилыч. — Неужели... надумал?
— Молчи! — придержал царь шитый золотом княжеский рукав. И тихо добавил: — Пора... Дело...
На переправе — бесконечное движение. Вброд и по длинным деревянным мосткам, шатким, свежетёсаным, красивым, ехали, двигались пешком солдаты и офицеры. Стучали сапоги, грохотали конские копыта, разбрызгивая воду, пробивавшуюся струями сквозь щели между досками, отзывались густым звоном пушки, доставленные с далёких Невьянских заводов, стучали в тугие барабаны усатые молодцеватые барабанщики, весело смеялись и сердито поругивались сержанты — и они казались весёлыми.
Автор объединяет популярные очерки о древнегреческом театре, о «легендарном» родоначальнике трагедии Дионисе, о выдающихся драматургах: Феспиде, Эсхиле, Софокле, Еврипиде, Аристофане, Менандре – об их творчестве и театральной жизни в античности.
В книге речь ведется о русских медиках. Здесь можно прочесть их полузабытые жизнеописания, начиная еще с основания первых лекарских школ в Москве и в Санкт-Петербурге, а уж тем более с учреждения первого в России Московского университета. Не обойдена также роль и Санкт-Петербургской медико-хирирургической академии.
В книге повествуется о медицине эпохи Средневековья. Перед глазами читателей медицинская наука предстанет в несколько непривычном своем обличии. Те, которые предпочтут обратиться сразу к определенным главам, – без малейшего промедления окажутся в центре интересных, значительных эпизодов в становлении медицинской науки. Из этих эпизодов, по нашему убеждению, как раз и соткана вся драматическая история медицинского врачевания.Предлагаемая книга может оказаться полезной для многих людей: и для тех из них, которые посвятили медицине всю свою предыдущую жизнь и знают о ней почти все, и для тех, кто изо всех сил старается как можно подальше держаться от любого врачебного кабинета.
В смутные времена появляются на исторической арене люди, которые впоследствии становятся темой исследования не одного поколения историков. Лжедмитрий — одна из самых ярких фигур такого рода. До сих нор не ясно его происхождение, до сих пор служит символом переменчивости народной любви стремительный взлёт самозванца и его страшная смерть. Станислав Венгловский обладает не только глубокими познаниями в области русской и польской истории, но также и умением строить увлекательный сюжет и облекать его в яркую литературную форму.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.