Половодье - [11]
— Спасут, кому надо! — выкрикнул сзади Витька Мастерюга. — А мы как уговаривались?
— Да поймите же, парни! — замахал руками Антон. — Людей надо выручать! На боне пересидеть можно, а то и уплыть!
— Ну да! — оскалился Костя. — Бона эта у нас золотая.
— Тогда сплавайте к спасателям, — взмолился Антон, — скажите про нас!
— А Гоха? Он приказал здесь быть!
— Да что же вы, парни, — Антон выскочил на капот. — Не понимаете, что ли?.. Тонем ведь! Сохатый… Костя! Эфиоп!.. А если б вот так война — и вы бы не помогли людям?! Вить?..
— Не распускай сопли. Сейчас каждая минута дорога!
В бону бились одиночные бревна, останавливались и ускользали вдоль нее — надо было завести конец круче против течения. Обрывок каната с петлей свисал с торца — вдень в серьгу бульдозера и тащи, улово будет готово.
— Ну! — качнул ломиком Костя в сторону торца боны. — Хватит телиться! Помогайте нам, если жить хотите!
Заусенец дал газу, и Антону пришлось спрыгнуть на мусор. Бульдозерист толкнул свои рычаги, машина завертелась на месте и подползла задом к обрыву каната. Заусенец мастерски владел рычагами. Парням оставалось только вынуть шкворень из серьги, закинуть петлю каната в гнездо и лязгнуть шкворнем опять.
— Поехали! — скомандовал Костя.
— Стой, Коля! — Антон кинулся к кабине, заскочил в нее и скомандовал: — Тащи к бараку!
— Да ты что, Антон?! — затянул свербящим голосом Заусенец. — Убьют!
— Ты мне друг или нет? — посмотрел на него в упор Антон.
Заусенец всхлипнул, покосился назад и двинул рычаг.
Бульдозер дернулся, откашлялся одним дымом, заворочался на месте, вставая на дыбы. Свалочный мусор двумя фонтанами вылетел из-под гусениц. Антон не замечал грязи, которая летела на него, налипала к мокрым шароварам. Он следил за канатом — выдержит ли? Краем глаза смотрел на край боны — сдвинется ли с места тяжелая связка сосновых бревен, отшлифованных водой?
Канат выдержал, бона дернулась и послушно поползла за машиной, словно гигантская рыбина.
— Молодец! — крикнул Антон Заусенцу.
Но у того от этой похвалы на лбу лишь прибавилось морщин. Глаза его косили на Костю, моля, чтобы Сохатый не обернулся раньше времени и не бросился вдогонку.
Но Костя быстро почуял неладное и оглянулся. Он увидел, что бульдозер тянет не туда. Балансируя ломиком, Костя побежал к машине.
У Заусенца руки обвисли на рычагах.
— Давай, тащи! — крикнул ему Антон. — Будь мужиком!
Заусенец налег на рычаги.
— Стой! — орал Костя, размахивая ломиком.
За ним спешили дружки. Они уже нагоняли бульдозер, но мусорный мыс кончился, и машина ухнула в воду. Бревноловы пометались возле боны, соскальзывающей на течение, и побежали к своей моторке.
— Давай, гони! — крикнул Антон Заусенцу. — Мосты сожжены!
— Что-что? — сморщился водитель.
— Старые мосты, говорю, с Гохой сожжены!
Заусенец неуверенно кивнул, распорядился рычагами, и машина заревела во все свое нутро.
Теперь бона полностью плыла чуть сбоку от бульдозера. Машина бойко вела деревянную рыбину за собой. Статуи удивленно таращили свои бельма на странный, невиданный обоз. А дружки суетились возле своей самодельной «Казанки». Витька дернул за шнур подвесного мотора. «Казанка» понеслась за боной.
— А-я-я-яй! — раздались голоса преследователей. — Убье-е-ем!.. Предатели-и-и… Гохе-е-е скажи-и-им!..
Дружки подплыли на минимальное расстояние к машине. Они кричали все враз и грозили кулаками. Антон боялся, что Заусенец расслышит их угрозы даже сквозь грохот дизеля. Поэтому он орал на ухо водителю, что Колька и его отец мировые мужики, и вообще друзья познаются в беде, и, если удастся спастись, они будут крепить дружбу, и, видно, наводнение многое расставит по своим местам.
Заусенец скорбно улыбнулся и скосил красноватые глаза на «Казанку». Веснушки его исчезли, когда он увидел кулаки преследователей. Но уже показался и барак, и люди, бегущие навстречу по воде.
Бараковцы бросились к боне, и тогда на «Казанке» присмирели. И пока моторка не исчезла в тумане, дружки все вертели головами, оценивая происходящее на конном. Может, они бы и подошли ближе, позови их кто-нибудь из старших. Но про моторную самоделку забыли, увидев громадный плот. Соседи бросились к Антону и Заусенцу.
— Родненькие!
— Плотик-то — корабль целый!
— Спасены!
Их обнимали и целовали.
— Теперь можешь съездить за отцом, — сказал Антон Заусенцу.
Водитель покрутил головой, показывая на ноги.
— Двигатель захлебывается…
Действительно дизель зачихал, сбавил обороты и совсем умолк.
— Подушки возьми!
— Крола поймай, Ефим!
— Ай, погодите, золотенькие, телевизор возьму!
— Савка! Поросенок!..
— Куриц!
Соседи, увидев спасительный плот, вспомнили про многие свои вещи и хозяйство. Они вышли из повиновения деда и бестолково плескались по двору. Дед пытался снова командовать, но из его горла вылетал лишь сип, как из порванной камеры. Сорвал дед голос.
— На бону! — закричал вместо деда Антон. — Все на бону! Сейчас поплывем!
— Зачем это плыть, рисковать, когда переждать можно? — обратился присмиревший Зав к Антону. — Какое-то прожектерство, Антон Павлович!
— Это ж куда нас унести может? — запричитала Мотя. — В Ангару! Вслед за твоим отцом?!
— Стоит же, хорошо стоит плотина! — вскрикнула Степанчиха. — Отсидимся!
