Половодье - [13]
Степанчиха громко всхлипнула, Мотя запричитала, Свальщик перекрестился, Зав пытался закрыть плешину смокшими волосками, дед пробовал голосовые связки, Степанцов поправлял свою наглазную кожанку, ребятишки сбились в кучу.
Антон пробежал весь ковчег взглядом, и ему стало страшно от мысли, что их пронесет мимо берега, никто не заметит боны, и будут они плыть бесконечно в этом липком тумане, а потом наткнутся на скалу и полетят в ледяную воду… Нет, это трудно было отцу одному на плоту, здесь же их много, и все могут сложиться в одном усилии… Хотя бы в крике!..
— Э-э-эй! — закричал Антон. — На берегу-у-у-у!
Соседи присоединились к нему, и протока огласилась единым воплем. Но звуки тонули в вязком тумане. Этот белесый пласт над рекой не пропускал ни звуков, ни солнечных лучей.
А солнце где-то светило над миром. Оно работало, прорываясь к заливановцам. Но пока лишь угадывалось по блеклому пятнышку.
— А-у-у! — начал Антон новую попытку, приставив ладони к губам, и осекся.
Внезапно под боной что-то хрустнуло, всю связку встряхнуло, заворочало. Вскрикнули беженцы.
— Царица небесная!
— Тонем!
Но бона успокоилась и тихо пошла дальше. Только Ласка после толчка странно осела на задние ноги и не хотела выпрямляться.
Антон кинулся к ней, стараясь не раскачивать бону. Добежал до кормы и взял в руки недоуздок.
— Ласка! — позвал он. — Как тебе, а?
Лошадь глядела на него преданными глазищами, точно вылитыми из черного стекла. Ноздри ее раздувались, вынюхивая что-то впереди. Она чуяла сейчас всякую опасность в десять раз сильнее. И вдруг, подняв морду, звонко заржала. В ту же секунду залаял Бельчик.
— Кричите! — приказал Антон соседям. — Давайте все! Громче, а то проплывем!
— На помощь! — затянули беженцы. — Спасити-и-и!
Из тумана выбился стук мотора. Люди повскакивали со своих мест и закричали во всю мочь. Гул мотора стал усиливаться, и прямо на бону выскочила знакомая лодка-самоделка с тремя членами экипажа на борту. Вокруг «Казанки» клубился туман и кипела вода. Бона закачалась на волне, и беженцы попадали на бревна, хватаясь за канат.
Антон протянул руки, чтобы принять конец.
«Вот сразу бы так, — подумал Антон. — Теперь и без Гохи разберемся».
Неожиданно «Казанка» пробила носом туманную коловерть, и караван оказался у самого берега. Из мглы выступили напряженные фермы большого моста, насыпь, зеленый увал перед нею, остатки малого мостика, автомобили на берегу, две моторные лодки и катерок в заводи. Витька подогнал свою плюгавую лодку к катерку и с разбегу всадил нос в густую траву. Бона постепенно вытянулась вдоль берега.
Беженцы не стали ждать, когда у них примут конец. Посыпались в воду, понесли свои пожитки на берег. Вслед за людьми сбежали на сушу Бельчик и Барин. Только Ласка оставалась на корме, точно боялась сдвинуться с места.
— Что же ты, Ласка?..
Антон взялся за недоуздок, и Ласка пошла осторожно, будто человек с дорогим грузом.
— Спасена, — бормотал Антон. — Спасена Ласка… Теперь давай жеребенка… Теперь-то сила у нас есть… Не так просто списать со счета!
Антон вывел кобылу на берег и привязал к столбику. И вдруг ощутил такую усталь, какая с ним еще не приключалась. Будто накрыл его кто-то сверху стеклянным колпаком, и все воспринимается через эту стеклянную преграду. А разбить ее не было сил.
Антон думал, что надо бы встать и пойти к спасателям, объяснить им: не торчите тут, а плывите в Заливановку, следите за другими домами! Наводнение небывалое, опасное, могут быть жертвы. Когда отплывали, бревна гуще пошли. Они могут разнести полпоселка!
Но розовощекий лейтенант-милиционер уже сам отдавал распоряжения. Вместе с ним в одну из лодок села Нина Федоровна. И сразу же красивые моторки отчалили.
— Ничего не поделаешь, — вяло проговорил Антон.
Его уже как-то не задевало, что мать поехала спасать Ивана Бульдозериста. Ничего не поделаешь…
Ни о себе, ни о Зинке мыслей не было. Что-то ушло с наводнением, как мусор со свалки, а новое еще не народилось. Лишь билось в душе ожидание живого тепла…
Антон очнулся от возгласа Заусенца:
— Бежим, Антон! Там такое дело!..
И Антон догадался, оцепенение растаяло, как туман.
— Жеребенок?!
Колька в ответ лишь закивал.
…Жеребенок был гнедой с белым пятнышком на лбу. Вокруг него ходили Барин с Бельчиком, принюхиваясь и фыркая. А жеребенок спокойно поглядывал на всех чистыми и теплыми, стекловидными глазами и жался к Ласке, которая облизывала его своим языком. Крепкий был жеребенок, пучеглазый и, видно, шустрый.
— Со звездочкой когда рождается, говорят, хорошая примета, — сказал Заусенец.
— Добрая, — подтвердил Антон, хотя точно и не знал, к чему относится примета.
