Полкоролевства - [8]

— Ну Бети! — одернула ее Дженни.

— Я еще жив, — сказал Джо.

— А ты знаешь, как Эл тебя называет за глаза? Ухмылкин!

— Бет, прошу тебя!

— А Бенедикт говорит, ты родился с этой ухмылкой античной маски.

В палату вошла доктор Мириам Хаддад, миловидная молодая женщина. В руках она держала историю болезни Джо.

— Все ваши витальные параметры в норме, но доктор Стимсон, заведующий отделением, хотел бы оставить вас до понедельника в надзорном отделении. Понаблюдать, что и как.

— Бети, дорогая, — говорит назавтра Дженни, — ну зачем тебе здесь сидеть? Никакой необходимости тут нет.

— Если так, почему ты не уходишь? — возражает Бети. — Если ты остаешься, с какой стати мне уходить?

В результате остаются обе.

— И почему он лежит? Не так уж он болен. — Бети встает, идет к телевизору, включает его. Джо поворачивается набок — смотреть старый фильм. Смокинг героя свидетельствует, что у него есть талия. А еще он широкоплечий и поджарый. И этот герой в смокинге лезет из окна.

— Выключи, — просит Джо.

— Почему? — спрашивает Бети.

Мужчина в смокинге стоит на узком карнизе, носки лакированных туфель нависают над бездной.

— Выключи, — повторяет Джо.

— Ну выключи ты этот телевизор, Бети, — просит Дженни.

— И не подумаю.

Джо отворачивается к стене, но время от времени поглядывает, что там с этим героем в смокинге, а тот раскинул руки, ощупывает стену позади и медленно продвигается по карнизу, поглядывая на крошечные машинки, проносящиеся далеко-далеко внизу. Джо садится, силится выпростаться из простыни и нащупать ногами пол.

— Ты куда собрался? — спрашивает Бети.

— В ванную.

— Ну Бети! — умоляет Дженни.

— Что с ним?

— Ему нездоровится.

— Он вполне здоров. Доктор говорит, что его витальные параметры в норме!

Дженни и Бети смотрят фильм. Они слышат, как Джо ходит по тесной ванной.

— Папа! Можешь выходить! Он нашел окно и влезает внутрь.

— Бети, прекрати.

— Бети, прекрати что?

Джо выходит из ванной и ложится. Все смотрят фильм. В комнате, куда влез мужчина в смокинге, стоит письменный стол. Мужчина открывает верхний правый ящик, берет первую попавшуюся вещь, бросает ее обратно, вынимает следующую. Ни одному зрителю не усидеть, пока он и впрямь искал бы то, что ему нужно, поэтому мужчина сразу открывает нижний ящик. Он повернулся спиной к двери, хотя в нее в любой момент может войти человек с пистолетом.

— Выключи, — просит Джо. — Ради бога, выключи.

— Да что с тобой! — кричит Бети.

Дженни встает, выключает телевизор.

— Милая, принеси мне кофе, — просит она.

— Широко Открытый Глаз не в силах смотреть на идиота на карнизе в идиотском фильме! — срывается на крик Бети.

— Прошу тебя, Бети.

— Собиратель апокалипсисов! — бросает Бети уже от двери.

По пути к дому Бети смиряется с тем, что мать держит ее сжатую в кулак руку. Блаженная передышка — Дженни тянется к своему ребенку. Чутье ей подсказывает, что улыбающиеся друг другу матери и младенцы, как и чересчур впечатлительные таксисты, у дочери умиления не вызовут, и Дженни сама начинает сомневаться, так ли уж они важны, эти милые мелочи, отчего ее рассказ теряет краски.

— Знаешь нашу новую соседку с седьмого этажа? — спросила Дженни. — Она въехала месяц назад.

— И что? — спросила Бети.

— Она бросила четвертак в парковочный автомат, чтобы не оштрафовали кого-то совсем незнакомого.

Бети уставилась на мать, будто та явилась в этот мир со слаборазвитой планеты.

До чего ж она неприятная, моя бедная доченька, подумала Дженни, а еще подумала о том, сколько времени ей понадобится, чтобы эта мысль изгладилась из памяти.

Лилли и Сэди

Дженни принесла Джо домашний махровый халат, и теперь он шатался по надзорному отделению, а там, как ему показалось, узнал старую корпулентную негритянку с изуродованными артритом руками. Она была старшей из сестер, чью опочившую пошивочную мастерскую превратили в офис Широко Открытого Глаза. Лилли Коблер в инвалидном кресле? Джо направился было к ней, чтобы напомнить о знакомстве, но старушка спала, ее челюсть отвисла, словно сорвавшись с петель, и Джо счел за благо пройти мимо. Однако он то и дело возвращался и, когда наконец увидел, что глаза у нее открыты, сказал:

— Миссис Коблер, если не ошибаюсь? Я Джо Бернстайн с Пятьдесят седьмой улицы. Ну и что мы тут делаем, скажите на милость!

Выражение лица Лилли Коблер не изменилось; судя по глазам, она не только его не узнавала, но, похоже, и вообще ничего не видела. В открытом рту безостановочно шевелился язык.

Однажды, еще ребенком, Джо заметил полосатую кошку, которая кралась вдоль живой изгороди из бирючины. Он протянул руку погладить шелковистую шерстку, но ощутил жесткий холод трупного окоченения. Мальчик отпрянул от тельца зверька, которое покинула жизнь, с тем же ощущением ужаса, с каким — уже взрослым — отшатнулся от тела Лилли Коблер, которое покинул разум. Джо повернулся и увидел, что к нему направляется доктор Хаддад.

— Что с Лилли Коблер?

— Вы ее знаете?

— Знаю. Так что с ней?

— А ее сестру вы тоже знаете?

— Сэди Вудуэй, младшую? Знаю. — Джо вкратце рассказал о своем — чисто деловом — знакомстве с владелицами ателье. — Все бумаги по закрытию мастерской оформляли Сэди с юристом. А потом мы с ней выпили кофе и поболтали.