Поль Робсон - [54]

Из трех тысяч американских добровольцев в Испании больше половины не вернулось на родину. «Мертвым но вадо вставать. Теперь они частица земли, а землю нельзя обратить в рабство. Ибо земля пребудет вовеки. Она переживет всех тиранов. Те, что достойно сошли в нее, — а кто достойнее сошел в нее, чем боец, павшим за Испанию? — те уже достигли бессмертия» — так прощался с погибшими товарищами Эрнест Хемингуэй.

Тем же, кому посчастливилось остаться в живых, судьбой будут уготованы не менее суровые и опасные испытания. И ветераны испанских событий вновь вступят в кровопролитную схватку с фашизмом на фронтах второй мировой войны, будут мужественно противостоять маккартистскому произволу в послевоенной Америке, встанут в первые ряды борцов за демократию и мир. Лишь немногие предпочтут забыть об идеалах фронтового товарищества, остаться в стороне, уклониться от дальнейшей борьбы. Политическое безволие и безверие в возможность победы над силами зла приведут в стан реакции талантливого писателя Джона Дос Пассоса, который не постесняется назвать себя в автобиографической статье «современным Каином». Предаст товарищей по оружию бывший интербригадовец Эрик Блэр. Под псевдонимом Джордж Оруэлл он приобретет шумную известность в капиталистическом мире как автор злобной антисоветской утопии «Ферма животных» и антикоммунистического пасквиля «1984 год». Но таких, как Дос Пассос и Оруэлл, будет меньшинство…

Впоследствии Поль Робсон утверждал, что поездка в Испанию в 1938 году стала «поворотным пунктом» в его жизни. Это признание нуждается в уточнении. Видимо, правильней было бы сказать, что испанские события ускорили формирование политического сознания Робсона, привели его к более ясному пониманию общих целей, стоящих перед честными людьми планеты. Он воочию убедился в том, что «существует связь между проблемой угнетенных народов и необходимостью для артиста в полной мере участвовать в борьбе против фашизма».

В июне 1938 года Робсон едет к горнякам Уэльса, чтобы петь на торжественном митинге в честь их земляков — бойцов интернациональных бригад в Испании. «Уэльские горняки и другие рабочие, с которыми я встречался в Англии и Шотландии, — вспоминал Поль, — говорили о том, что между нами существует более тесная связь, чем только общая борьба за демократию, против фашизма».

«Если мне протянули руку братства рабочие Англии, — рассуждал тогда Поль, — то наверняка рабочие протянут ее мне и в Америке. В период наступающего величайшего кризиса я должен быть прежде всего среди негритянского народа, я должен принять участие в его борьбе за новый грядущий мир, к которому он стремится».

Под влиянием друзей-коммунистов, одним из которых был Бен Дэвис, Поль начал знакомиться с доступными ему работами классиков марксизма-ленинизма. Изучение теории научного социализма показало Робсону правоту американских коммунистов, утверждавших, что негритянское национально-освободительное движение носит не расовый, а классовый характер. Главная его движущая сила — негритянский промышленный пролетариат Севера страны, органически связанный с передовой частью белых рабочих и с негритянским сельскохозяйственным населением южных штатов, подвергающимся особо беспощадной эксплуатации и жестокой дискриминации.

Но как ни велико было желание Поля возвратиться на родину, он не мог покинуть Англию, не осуществив задуманного и не завершив начатого. После поездки в Испанию Робсон был поглощен идеей создания художественного фильма, повествующего о подвигах бойцов интернациональных бригад, и намеревался воплотить на экране образ одного из командиров батальона Линкольна — негра Оливера Лоу. Однако тщетными оказались попытки Поля отыскать единомышленников среди руководителей британских кинофирм.

От чувства горечи, вызванного неудачей с замыслом фильма, Робсона избавила новая работа, на этот раз на сцене любительской театральной студии «Юнити», основанной на средства лондонского пролетариата. Четырнадцатого июня 1938 года здесь состоялась премьера одноактной пьесы драматурга Бена Бенгала «Растение на солнце», в которой рассказывалось о забастовке американских рабочих. Робсон играл роль ее организатора, профсоюзного вожака. Репетировали поздними вечерами в заброшенной церквушке у Сент-Панкраса, конечной железнодорожной станции Лондонско-Мидлендского района. Усилиями студийцев крохотное душное помещение было приспособлено для театральных представлений. Билет на спектакль студии стоил один шиллинг, что равнялось ежегодному взносу каждого из актеров студии. Конечно, ни о какой оплате их труда не могло быть и речи. Все декорации, бутафорию студийцы делали своими руками, а то и просто обходились принесенными из дома мебелью, одеждой, посудой и прочей утварью, необходимой для постановок.

Робсон любовался увлеченностью своих партнеров пэ сцене — докеров, судоремонтников, железнодорожников, металлургов, людей разных профессий, на первый взгляд далеких от искусства. Он наслаждался атмосферой истинного товарищества, царившей в «Юнити». «Юнити» — «единство», какое точное название! Ведь студийцев объединяла всепоглощающая бескорыстная любовь к театру. Трогало Поля и то, с каким уважением и вниманием прислушивались они к его замечаниям и советам.