Поль Робсон - [53]

— Поторопимся, Пабло. Скоро прилетят «хейнкели». Как и все разбойники, фашистские летчики предпочитают действовать под покровом темноты. Днем в городе спокойнее. Барселону надежно прикрывают русские истребители, или, как их здесь называют, «курносые». — Кастьо горько вздохнул и, наклонившись к Полю, тихо сказал: — Поговаривают, что правительство доктора Негрина[13] собирается отозвать всех иностранных добровольцев, рассчитывая, видимо, на ответный жест Франко. Боюсь только, что ни итальянские, ни немецкие фашисты не оставят Испанию до тех пор, пока республика не будет задушена…

Последних слов полковника Робсон не разобрал. Их заглушил рев сирены, тягостным эхом отозвавшийся в разных концах Барселоны. Поль, увлекаемый Кастьо, выбежал во двор.

В глубоком подвале, приспособленном под бомбоубежище, Робсон обнаружил лишь женщин с детьми и стариков, терпеливо дожидавшихся окончания воздушного налета. Испытав чувство неловкости, он уже начал было протискиваться к выходу, как полковник схватил его за руку.

— Выйдете отсюда только по сигналу отбоя, — по-военному, жестко произнес Кастьо. — Вы гость республики, и я отвечаю за вашу безопасность.

Некоторое время они молчали, напряженно вслушиваясь в едва доносившиеся с поверхности шумы, пытались представить, что происходит наверху.

От взрыва упавшего где-то поблизости снаряда дрогнула кирпичная стена, к которой Поль прижимался спиной. На миг погасла и снова неярко вспыхнула раскачивающаяся на длинном проводе лампочка.

Никто в подвале не двинулся с места, не проронил ни звука.

Даже для самых слабых и беззащитных становятся привычными тяготы войны, подумалось Робсону. Но если человек за многие месяцы свыкся с опасностями, это отнюдь не означает, что он смирился с ними, поскольку для живых противоестественно постоянное ожидание смерти, даже если она каждую минуту где-то рядом, принесет ли ее шальная пуля или случайный осколок. Сегодня, когда в оперном театре Барселоны он будет выступать перед ее героическими защитниками, последние строчки «Старика-реки» прозвучат по-иному. Раньше он пел: «Я устал жить и боюсь умереть». Здесь, в Испании, его любимая песня немыслима без слов: «Я буду сражаться, пока не умру!» Да простят ему такую вольность ее создатели.

В Барселоне и Мадриде Робсон встретил старых друзей — негритянского поэта Ленгстона Хьюза и известного журналиста Джозефа Норта, обрел новых — кубинского поэта Николаса Гильена, голландского кинодокументалиста Йориса Ивенса, запечатлевшего героизм республиканцев в своем фильме «Испанская земля», текст к которому написал Эрнест Хемингуэй.

Особенно волнующими для Робсона были его встречи с соотечественниками — бойцами батальона Авраама Линкольна, входившего в состав прославленной Пятнадцатой интернациональной бригады. Около трех тысяч добровольцев приехали из-за океана, чтобы сражаться за свободу испанского народа. Среди командиров бригады было немало американских коммунистов — Дэйв Доран, Джозеф Дэллет, Роберт Томпсоп, Джо Брандт. «Мое сердце преисполнилось восхищением и любовью к этим белым американцам, — вспоминал позднее Поль, — а когда я увидел негров в рядах батальона Линкольна в Испании, то и чувством великой гордости за свой народ. Некоторым из них, как, например, Оливеру Лоу и Мильтону Херндону, суждено было погибнуть и быть погребенными со своими белыми товарищами в испанской земле, далеко от родины… Там, в Испании, я впервые ощутил, какой силой может быть единый фронт людей, решивших противиться агрессорам».

После двух недель пребывания в Испании Робсон возвращается в Лондон для организации концертов, сборы от которых поступают в фонд помощи республиканцам. Одновременно Поль пытается привлечь внимание знакомых британских кинематографистов к теме национально-революционной войны в Испании.

Испанские события вдохновляли многих выдающихся деятелей культуры США. Обычно избегавший публичных выступлений Эрнест Хемингуэй в речи на II конгрессе Лиги американских писателей обратился к ним с призывом противостоять фашизму, «лжи, изрекаемой бандитами». Сам Хемингуэй неоднократно приезжал в Испанию в качестве гостя правительства Народного фронта, рассказывал правду о гражданской войне в многочисленных репортажах и очерках, публиковавшихся на страницах американских и европейских газет, посвятил героической борьбе республиканцев один из лучших своих романов «По ком звонит колокол». Подвиг защитников осажденного Мадрида запечатлела в репортаже «Малая война» известная американская писательница и драматург Лилиан Хеллман. Ее соотечественница Дороти Паркер, автор многих сатирических новелл, посетив Мадрид и Валенсию, опубликовала неожиданный для почитателей ее ироничного таланта героико-публицистический очерк «Солдаты Республики».

Но, конечно, самые ценные свидетельства о войне в Испании оставили американские писатели и журналисты, которых испанцы называли «добровольцами свободы» — Джозеф Норт, Эдвин Рольф, последний командир батальона Линкольна Мильтон Вулф, Альва Бесси. Не сторонние наблюдатели испанских событий, а их участники, они ходили в штыковые атаки в районе Вильяльбы, под смертоносным огнем франкистов форсировали реку Эбро, едва укрытые за полуразрушенными каменными брустверами, стойко обороняли высоту 666 близ Гандесы.