Пока огонь не поглотит меня - [75]

Глава 22

– Ну же, сладкая, скажи мне, почему? Что было там? Что ещё произошло? – Настойчиво требует произнести хоть слово. Жмурюсь и издаю сухой всхлип.

– Я…я помню, что ты остался здесь, а мне хотелось бежать. Я не умею водить, мне это запрещено. Но в тот момент, когда он причинил мне такую боль… я не падала. Я не падала с лестницы, – отталкиваю его, когда в голове проносятся строчки из письма.

– Я не падала! Он толкнул меня… мне пришла записка от его любовницы. Она отправляла ему, а её получила я. И вечером вновь были крики, попытка сбежать. Филипп сказал, что я получу развод, то только, если сдохну. Толкнул. Мне было так больно, но он стоял наверху. Смеялся и отравлял меня. Всё болело, все кости и даже сердце. Я должна была выжить, должна была спастись. И я поползла, затем встала и побежала. Больше я ничего не чувствовала, только увидела ключи от его машины и схватила их. Мне не удалось, он настиг меня за пределами дома, и последнее, что я помню – это удар по голове. Я так хотела… кричала ему, что желаю смерти! Я ненавижу его, и выдумала тебя, – поворачиваюсь, к не двигающемуся Реду, словно он статуя. Но видимо, моя фантазия закончилась, как и закончились силы вспоминать.

– Вот и всё, мне отчего-то хотелось увидеть тебя и сказать это. Наверное, сейчас для других людей я разговариваю сама с собой. Но стало легче, я принимаю своё сумасшествие. И, скорее всего, мне прямая дорога в лечебницу. Я алкоголичка и шизофреничка, выдумавшая для себя человека, готового защищать меня. Который желает вырвать меня из этой тьмы. Хотя я не понимаю, отчего создала тебя таким, – медленно подхожу к мужчине и поднимаю руку. Дёргается, и я замираю.

– Создала? – Впивается в мои глаза, и его уголок губ изгибается в усмешке.

– Да, ведь ты – всего лишь плод моего сумасшествия. Но мне страшно, и в то же время спокойно. Наверное, все больные люди так чувствуют себя, – опускаю руку и отворачиваюсь, бросая взгляд на дверь, которую вскоре закрою за собой.

– Санта, посмотри на меня, – указательным пальцем заставляет взглянуть в его лицо.

– Смотрю, – мягко улыбаюсь ему.

– И что ты видишь?

– Мужчину с невероятным цветом глаз. Я никогда таких не видела. Они напоминают гущу леса, осеннего леса с золотыми прожилками, лучиками надежды. В нём я могу быть свободной. Любой, какой пожелаю. И я вижу это в твоих глазах, – от моих слов чёрные зрачки, отражающие огненные мазки камина за моей спиной, расширяются.

– А вот это, – подхватывает мою руку и кладёт на щёку, на которой имеются шрамы. Дотрагиваюсь до них пальцами, и они такие гладкие, выпуклые, и это вызывает улыбку.

– Ты отражение меня, Ред. С одной стороны, идеален, а с другой…

– Урод, – заканчивает за меня, но озлоблено. Отбрасывает мою руку, пока я качаю головой.

– Я никогда другим не стану, Санта. Я уродлив, мой вид у большинства вызывает отвращение, тошноту и крик. Внешность – первое, что оценивают люди. И это обычно не придаёт мне красоты, которую ты так ценишь. Не так ли?

Склоняю голову набок, продолжая улыбаться.

– Ты чертовски красив, я знаю, о чём говорю. Красота призрачна, её можно убить и можно потерять. И каждый человек разделён на две части. Но не желает даже думать о том, что уродлив внутри. А это намного страшнее, чем небольшие шрамы, придающие мужественность внешности. Моя красота пуста, как и я сама. Поэтому я бы хотела иметь хоть немного от тебя, потому что завидую той себе, кем могла стать. Я вижу это в тебе.

– Что? – Переспрашивает он, делая шаг ко мне, но я отступаю. Всё, на этом я должна уйти. Я увидела достаточно, чтобы сохранить в памяти отрывки, которые будут всегда напоминать мне, насколько неверно был выбран путь. Заслужила.

– Мне жаль, что ты не существуешь. Мне так жаль, и мне так же больно осознавать, что завтра моё сумасшествие превратится в агонию и мучения. Без тебя. Спасибо тебе за то, что дал понять многое. И первый раз я считаю, что моя зависимость – лучшее, что было в жизни. Спасибо тебе за это, – я не помню, где оставила сумочку, но сейчас ничего не важно. Только некое умиротворение внутри.

– Стой. Почему ты думаешь, что меня не существует?

Поворачиваюсь и улыбаюсь ему.

– Потому что, как только моя кровь смешивается с алкоголем, то появляешься ты. Это болезнь, которой подвержен мой разум. Я не в своём уме, не в здравой памяти, и ты исчезнешь, как только утро будет главенствовать над ночью. Обычно именно в темноте я одинока, тогда же и рождаются иллюзии. Ты – одна из них.

– Подойди. Если не боишься меня, подойди, – протягивает руку, и я перевожу на неё взгляд. Длинные пальцы левой руки немного искривлены и тоже покрыты шрамами. Они, кажется, даже блестят в свете огня. Но я протягиваю свою руку и вкладываю в тёплую ладонь. Одним рывком оказываюсь рядом с ним. Кладёт мою ладонь на свою грудь.

– Что ты слышишь? – Шёпотом спрашивает Ред.

– Стук сердца. Обычно он… он медленнее, спокойнее, а сейчас…

– Ускоренный, потому что я живой. По моим венам течёт кровь, отравленная, но кровь. Я дышу. И я существую, сладкая моя, – касается пальцами моего лица, и я поднимаю голову, встречаясь с его мягким взглядом.