Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [95]
Однако одна из наиболее авторитетных представительниц «феминистской критики» Элизабет Шюсслер Фьоренца (Elisabeth Schüssler Fiorenza, р. 1939) своей пионерской работой «В память о Ней: феминистская богословская реконструкция происхождения христианства» (1983) внесла определенный вклад в современный «Поиск исторического Иисуса». Вынося за скобки идеологическую программу, которую отстаивает в этом исследовании Фьоренца, отметим, что автор указывает на некоторые детали, имеющие значение для корректной реконструкции образа исторического Иисуса. Фьоренца, как и многие современные исследователи, доказывает, что учение Иисуса следует реконструировать в контексте иудаизма. Центром проповеди Иисуса было Царство Божье, реализация которого наступает уже в момент служения Самого Иисуса. С точки зрения Фьоренцы, специфика учения о Царстве у Иисуса заключалась в его всеохватывающем характере:
Сущностью Царства Божьего у Иисуса была не святость (holiness), но целостность (wholness). <…> Оно обещано всему народу израильскому. Никто не исключен. Все приглашены в него. Женщины так же, как и мужчины; проститутки так же, как и фарисеи[636].
Отчасти гипотеза Фьоренцы напоминает «эгалитарное» Царство Божье Кроссана, но ее работа вышла практически на десять лет раньше. В отличие от других участников «Поиска…», она делает особый акцент на том, насколько провозвестие Иисуса было направлено на подрыв патриархального уклада израильского общества. Фьоренца вслед за Тайсеном указывает на контрсемейный этос (a-familial ethos) общины Иисуса. Лк 11: 27–28 отражает «критику „естественной“ семьи. <…> Верное ученичество, а не биологическое материнство – вот в чем состоит эсхатологическое призвание женщины»[637]. Подобная критика Иисусом патриархальных устоев отражена в полемике с саддукеями о запрете на развод (19: 3–9):
В Царстве Божьем отношения мужчины и женщины более не обуславливаются патриархальным доминированием, они – две уникальные личности, живущие в присутствии Божьем. Спор Иисуса с саддукеями отражает социальные реалии Палестины и противоположный им этос общины Иисуса. Спор заканчивается тем, что Иисус обвиняет саддукеев в том, что патриархальные человеческие установления они считают реалиями Божественного мира[638].
Фьоренца весьма подробно анализирует вопрос о том, какое место среди последователей Иисуса занимали женщины, и приходит к выводу об их значительной роли. Впоследствии, однако, внутри раннехристианской общины вновь возникают элементы патриархального отношения к женщинам, что отразилось в текстах Евангелий.
Труды Фьоренцы оказали определенное влияние на «Поиск исторического Иисуса». Один из активных современных участников «Поиска…» Ричард Бокэм пишет:
Феминистская наука привлекла наше внимание к тому, что говорится в евангельских текстах о женщинах, и осветила андроцентричные предрассудки, из‐за которых мы до сих пор этого не видели[639].
При этом Бокэм замечает, что, помимо Фьоренцы и еще нескольких авторов, большинство «феминистских критиков» не проясняют историческую проблематику жизни Иисуса, поскольку зачастую
отказываются взглянуть на текст свежим взглядом и задуматься о его прямом значении, а вместо этого поспешно переходят к обличению всех евангельских текстов как «женоненавистнических»[640].
В любом случае замечания Фьоренцы о специфике отношения Иисуса к женщинам, о Его критике патриархального уклада израильского общества оказали значительное влияние на работы других, более профессиональных участников «Поиска…», таких как Кроссан, Борг, Мэк и т. д.
Следует упомянуть исследования Джеймса Данна (James Dunn, р. 1939) – известного английского библеиста, члена Британской академии – национальной академии гуманитарных и общественных наук Великобритании. Работы Данна интересны в методологическом плане, поскольку ученый предложил новаторский подход к изучению евангельского материала. Данн довольно жестко критикует весь проект «Поиска исторического Иисуса», начиная с XVIII века и заканчивая современными исследованиями. Он критикует две базовые установки всего проекта «Поиска…». Во-первых, «Поиск исторического Иисуса» основывался на «литературной парадигме»: евангельские повествования об Иисусе рассматривались учеными как тексты,
слишком долго на Иисуса смотрели через призму привычной нам культуры, в которой письменность играет определяющую роль[641].
Во-вторых, еще со времен Реймаруса априорно предполагалось, что
исторический Иисус должен отличаться от Иисуса, пробудившего веру. Особенностью поиска стало то, что искали не просто исторического Иисуса, спрятанного за фигурой Христа веры, а именно исторического Иисуса, отличного от Христа веры, а в конце концов, даже отличного от Иисуса Евангелий[642].
Данн указывает, что эти две установки привели участников «Поиска…» к некорректным выводам. Традиция об Иисусе в первый период своего существования (с 30‐х по 70‐е годы I века) бытовала в форме устных рассказов. Данн, основываясь на работах этнографов, таких как М. Перри, А. Лорд, М. Хальбвакс, Я. Ассман и др., доказывает, что устная традиция, во-первых, склонна сохранять, а не изменять информацию, во-вторых, сохраняет лишь ту информацию, которая значима для того сообщества, где эта традиция бытует. В устной традиции нет «оригинальной» версии, поэтому попытки выявить в евангельском материале «аутентичную» информацию, используя методы литературного анализа текста (в том числе применяя «критерии»), согласно Данну, обречены на провал. Изучение евангельского материала не позволяет вычленить некую «объективную»
