Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [41]
Как отмечает Сандерс, в данном случае Борнкам выступает с позиций христианского экзистенциализма, а не с позиции объективной исторической науки:
Совершенно очевидно, что это скорее богословская оценка post factum, чем реальное описание. Подразумеваемое отличие Иисуса от Его современников состоит в том, что для них Бог не был присутствующим. Это отличие все еще базируется на отсутствии исследований иудаизма на предмет того, воспринимался ли в нем Бог как присутствующий; здесь скорее прочитывается богословская оценка значимости Иисуса для христиан[217].
Помимо влияния идей экзистенциальной философии и теологии, на исследование Боркмана, возможно, оказали влияние и другие факторы. Вильям Херцог отмечает, что на работу Борнкама и на образ Иисуса, описанный в этом исследовании, повлияла атмосфера холодной войны:
Иисус Борнкама, так же как и Кеземана и Фухса, – это аполитичный экзистенциалист. Труд Борнкама вышел в разгар холодной войны, и, рассматривая учение о новой праведности, которое является центром Нагорной проповеди Иисуса, исследователь особо останавливается на том, почему исторический Иисус не хотел, чтобы Его новое учение смешивалось со старыми политическими идеями[218].
Борнкам утверждает, что Он «противостоит орде фанатиков, которые хотят сделать Иисуса революционным лидером, пророком „нового порядка“, провозвестником новой эры, для наступления которой нужно уничтожить весь старый мир. <…> Эти фанатики одержимы картиной будущего земного царства»[219], – и не понимают, что Весть Иисуса заключается в том, что Царство – присутствие Бога в мире – открыто для человека только в настоящем. Потому некоторые критики указывают на внешние и не вполне академические предпосылки его работы.
Работа Борнкама все же не вызвала потрясения основ в новозаветной библеистике, ее издание не породило особых дискуссий. По оценке Хелен Бонд, труд Борнкама – классическое воплощение идей «Поиска исторического Иисуса» в третьей четверти XX века: «Работа Борнкама стала стандартом исследований об историческом Иисусе для грядущих двух десятилетий»[220].
Перечислим основные идеи Борнкама:
1) «биографию» Иисуса в стиле XIX века написать невозможно, но можно написать полноценную монографию об историческом Иисусе;
2) преемственность между историческим Иисусом и образом Христа в Евангелиях позволяет считать синоптическое повествование надежным источником для получения аутентичных данных.
5. Чарльз Додд
Одним из исследователей, занимавшихся «Поиском исторического Иисуса» в Великобритании, был Чарльз Гарольд Додд (Charles Harold Dodd, 1884–1973). В отличие от большинства немецких участников «Поиска исторического Иисуса» третьей четверти XX века, английский ученый Чарльз Додд не испытывал влияния ни теологии Бультмана, ни философии Хайдеггера. Возможно, именно поэтому в его работах понимание эсхатологического учения Иисуса получило новаторскую интерпретацию, не потерявшую свое значение и сегодня.
Додд был плодовитым автором, среди его работ, затрагивающих проблематику «Поиска…», – «Структура евангельского нарратива» (1932), «Притчи о Царстве» (1935), «История и Евангелие» (1938), «О Евангелиях» (1950), «Интерпретация четвертого Евангелия» (1953), «Историческая традиция в четвертом Евангелии» (1963), «Основатель христианства» (1970).
Исследовательская работа Додда принесла ряд новых идей, оказавших влияние на «Поиск исторического Иисуса».
Во-первых, Додд известен как создатель идеи так называемой реализованной эсхатологии (realized eschatology)[221]. Исследуя притчи Иисуса, Додд пришел к выводу, что Своим служением на земле Иисус уже приблизил приход Царства Божьего. Таким образом, Додд отверг центральную идею «эсхатологического» течения «Старого Поиска исторического Иисуса», согласно которой центром проповеди Иисуса было ожидание будущего Царства Божьего. Пришествие Царства, согласно Додду, это «факт настоящего времени»[222]. Этот вывод, с одной стороны, не входил в противоречие с исследованиями Кеземана, Фухса и Борнкама; с другой стороны, в отличие от немецких коллег, Додд, доказывая свою «реализованную эсхатологию», опирался на филологический анализ текста Евангелия, не прибегая к аргументам от экзистенциальной философии. Додд считает, что исторический Иисус связывал наступление Царства со Своей проповедью и со Своей личностью. Поэтому христианская вера в Иисуса как Христа имеет реальное историческое обоснование. Считая, что народ Израиля погряз во грехе, Иисус собирает вокруг Себя общину учеников и последователей, которые должны стать Новым Израилем:
Он хотел образовать общину, достойную называться Народом Бога, Божьим сообществом – общину людей, которые ответили на призыв Бога, пришедшего царствовать[223].
Таким образом, Додд утверждает преемственность между проповедью исторического Иисуса и последующим возникновением христианской общины.
Также важно отметить, что, в отличие от немецких исследователей своего времени, Додд не считал, что причиной смерти Иисуса был конфликт с фарисеями. Хотя в некоторых вопросах позиция Иисуса по отношению к ритуальным постановлениям Ветхого Завета была более «либеральной», чем у некоторых Его современников, борьба против иудейской обрядности не была центром Его служения. Согласно Додду, причиной казни Иисуса были действия саддукеев – верхушки храмовых служителей в Иерусалиме. Опасаясь, что проповедь Иисуса нацелена на разрушение Иерусалимского храма, саддукеи представили Иисуса римским властям как мятежника и бунтаря. И именно это политическое обвинение привело к Его казни. Этот вывод Додда видится сейчас намного более исторически достоверным, чем идеи современных ему немецких авторов.
