Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [40]
Бог не теряет никого. Следовательно, Воскресение приходит на место смерти. Без Воскресения страдание веры было бы тщетно (ср. 1 Кор 15). С другой стороны, Воскресение не имело бы реальной цели, если бы ему не предшествовало страдание, ибо Воскресение есть и милосердие, и верность (ср. Мф 6: 1–8). <…> Поскольку Иисус Сам берет на Себя роль божественного милосердия, Он берет на Себя и роль страдания. Его угрозы и призывание бедствий, а также жесткость Его требований проистекают из Его воли к страданию. Ибо во всем этом Иисус был противоположностью Своим противникам[210].
Итак, отметим следующие основные положения Фухса.
1. Изречения и поступки Иисуса должны анализироваться вместе, они могут считаться аутентичными в тех случаях, когда согласны между собой.
2. Притчи Иисуса выражают самую суть Его проповеди и то, как Он позиционировал Себя перед Своими слушателями.
3. Страдания и смерть Иисуса были Его сознательным выбором, поскольку он считал Себя выразителем воли Бога на земле, они не были всего лишь навязаны Его противниками.
4. Гюнтер Борнкам
Спустя шесть месяцев после лекции Фухса в Цюрихе Гюнтер Борнкам (Günther Bornkamm, 1905–1990), ученик Бультмана и профессор Новозаветных исследований Гейдельбергского университета, публикует первую монографию об Иисусе, написанную в рамках программы Кеземана. Работа Борнкама «Иисус из Назарета» (1956) становится первым полноценным исследованием об историческом Иисусе, выпущенным после долгого периода упадка «Поиска…». Борнкам был возмущен ситуацией середины XX века:
Иисус Христос стал лишь частью богословской схемы, Он перестал был личностью. Его лишили истории[211].
Борнкам во многом оппонирует своему учителю Бультману в вопросе о том, что раннехристианская вера концентрировалась на образе Прославленного Христа, не принимая во внимание исторические подробности жизни Иисуса из Назарета:
Идея о том, что Евангелия и христианская традиция не позволяют ничего узнать об историческом Иисусе, не выдерживает критики. Наши источники не просто позволяют, они требуют этого знания[212].
Борнкам признает, что с учетом развития новозаветной науки «написать „Жизнь Иисуса“ уже невозможно»[213]. Однако приблизиться к пониманию того, о чем учил исторический Иисус, узнать о каких-либо исторически достоверных подробностях Его жизни, с точки зрения Борнкама, вполне возможно. Как и Кеземан, он признает, что между историческим Иисусом и евангельским образом Христа существует преемственность, поэтому, изучая новозаветные тексты, можно «выявить исторически достоверные факты, на основании которых можно узнать о личности и жизни Иисуса»[214]. Свой метод исследования Борнкам описывает несколько туманно:
В каждом слое предания, в каждом отдельном его фрагменте видно свидетельство исторического существования Иисуса… Таким образом, наша задача – искать историю в евангельской керигме и соотносить эту историю с керигмой[215].
Борнкам признает, что благодаря критическому анализу можно узнать немало фактов о жизни и учении исторического Иисуса, однако однозначно заявляет, что любые попытки описать Его самосознание выходят за пределы компетенции исследователя. Именно поэтому Борнкам, в отличие от Фухса, утверждает, что мы ничего не можем сказать о том, считал ли Иисус Себя Мессией, желал ли Он Своей Смерти, как Он понимал Свое служение и т. д.
Монография Борнкама организована классически: аутентичное учение и жизнь Иисуса рассматриваются по рубрикам, таким как «Царство Божье», «призыв к покаянию», «призвание учеников» и т. д. В главе «Длительность и контекст служения Иисуса» (в англоязычном переводе – Period and Environment) он довольно подробно рассматривает историко-культурную и религиозную жизнь Палестины времен Иисуса, описывает различные течения внутри иудаизма, считая проповедь Иоанна Крестителя одной из форм распространенной в то время иудейской апокалиптики.
Борнкам помещает жизнь и учение исторического Иисуса в контекст иудаизма I века. Иисус говорил на арамейском, вполне вероятно, знал и древнееврейский язык, на котором читал библейские тексты. Невозможно установить, говорил ли Он на греческом, но, с точки зрения Борнкама, очевидно, что никакого влияния эллинистической философии и мировоззрения Он не испытал.
Однако, начиная анализировать служение и проповедь Самого Иисуса, Борнкам отходит от сугубо исторического анализа, и в его тексте появляются бультмановские идеи экзистенциальной философии. Как считает Борнкам, провозвестие Иисуса обращено не в прошлое (на которое ориентировались фарисеи), не в будущее (на которое ориентировались апокалиптики), а в настоящее:
Сделать реальность Бога ощутимой в настоящем: вот в чем заключалась проповедь Иисуса. Проявление Бога в настоящем (the making-present of the reality of God) знаменует конец того мира, в котором это происходит. Вот почему книжники и фарисеи восстали на Иисуса: потому что Его революционное учение подрывало авторитет Закона и предания. Вот почему кричали бесноватые: потому что в их сферу влияния вторгалась иная сила «прежде времени» (Мф 8: 29). Вот почему даже самые близкие Иисусу люди считали Его душевнобольным (Мк 3: 21). Евангелия описывают конец этого мира как колоссальную драму и зримую мировую катастрофу
Великая честь выпала старосте Рогволду из племени русов и его дружине. Высшие Силы Добра вручают ему волшебный меч, способный одним, касанием уничтожить любую нечисть, и отправляют в дорогу на Перевал Странников. Перевал Странников — это граница, хрупкая грань между Добром и Злом, находящимися в постоянном противоборстве. Рогволд во что бы то ни стало должен добраться до Перевала и вручить меч его Стражам. Но Злые Силы не дремлют — они лихорадочно ищут Избранного, чтобы с помощью его клинка уничтожить всех своих врагов и обрести власть над миром...
Верховный Друид Мерлин клянется не допустить, чтобы меч Странников вернулся к Стражам, и отдает приказание погубить тех, кто дерзнул отправиться в смертельно опасный поход к Перевалу... Но разве существует сила, которая может остановить Рогволда и его друзей, когда их души переполняет боль за погибших родичей и жажда мести к беспощадному врагу? Пусть их всего пятеро, пусть впереди их ждет бой с шаманами племени Крысы, затаившийся колдун из храма бога-Паука и прочие неведомые пока испытания, — безудержно смелые герои, неустрашимые воины, презирая смерть, с неистовым упорством выбирают свой Путь...
Перед вами – удивительный, и даже уникальный в своём роде сборник. Дело в том, что компания Positive Technologies, специализирующаяся на системах киберзащиты, ежегодно проводит в Москве конференцию Positive Hack Days. Тысячи компьютерных гениев со всей России соревнуются… в скоростном взломе банкоматов и мобильных телефонов, моделей систем безопасности атомных станций и военных сетей. Парадокс? Ничуть. Чтобы что-то защитить нужно сначала понять, как это взломать.А где же тут киберпанк? А вот он: к конференции проводится конкурс рассказов.
Вначале было Слово. Именно оно – самый драгоценный дар, полученный людьми. А потом начались сложные отношения между Человеком и Словом. В их дружбе, вражде и сотрудничестве родилась особая магия – ее-то мы теперь и называем литературой. Герои рассказов и повестей в этой книге – Буква, Слово, Речь, Текст, Книга. Думаете, жизнь этих героев скучна и правильна, как учебник грамматики? Нет! Она полна опасных и прекрасных приключений! И выстрелы прогремят, и бурные страсти вскипят, и снова схватятся в драке Добро и Зло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перламутровый веер ситуаций, событий, зарисовок. Эпос и быт, космическая карусель, праздничное конфетти, домашнее тепло очага, грозный рокот миров. Фантастика и реальность, абсурд и мистика, упреждение зла добром, жизнь и деяния кошачьей когорты — это Котэрра, территория кошек.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.
Что такое «традиционный ислам» в современной России? По мнению авторов коллективной монографии, это понятие – искусственный конструкт, которым пользуется государство для обозначения постсоветской модели государственно-конфессиональных отношений. Один из ее главных признаков – демонстрация лояльности религиозных организаций и верующих политическому режиму в стране. Те же, кто выступает с критикой государства, могут быть отнесены властями и официальными религиозными институтами к представителям так называемого «нетрадиционного ислама».
Книга современного британского исследователя Грэма Харви предлагает принципиально новый взгляд на религиозность и на то, как ее следует изучать. Религия здесь не ограничивается высокой теологией, привычными институциональными рамками и понятиями западноевропейской интеллектуальной культуры – она включена в поток реальной жизни реальных людей и потому рассматривается как одно из измерений повседневности. Каким образом религия связана с приготовлением пищи и правилами совместных трапез? Как регулирует сексуальные отношения и само представление о телесности? Как определяет взаимодействие с чужаками и незнакомцами? Отвечая на эти и другие вопросы, автор предлагает не только новую концепцию религиозности, но также новое видение науки и природы человека.
Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию.
Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году.