Поиск исторического Иисуса. От Реймаруса до наших дней - [103]
К середине второго десятилетия XXI века вновь происходит угасание работы в рамках «Поиска исторического Иисуса». Объясняется это как минимум двумя факторами. Первый связан с природой научного знания как такового. Используя теорию и понятия И. Лакатоса[657], можно предположить, что к настоящему моменту упомянутые выше реконструкции образа исторического Иисуса имеют «жесткое ядро» (например, Иисус – апокалиптический пророк) и обширный «защитный пояс» (это согласуется с историческим контекстом, подтверждается текстуальными свидетельствами, объясняет большую часть материала и т. д.). Как показывает академическая полемика последних двадцати лет, полностью разрушить «защитный пояс» той или иной теории не удается, поэтому все «жесткие ядра» сохраняют статус актуальных научных теорий. Второй фактор связан с тем, что к настоящему моменту все ранее открытые источники уже детально изучены, а новых открытий, имеющих какое-либо серьезное значение, пока не совершалось. Всплески научной активности приходились на первые десятилетия века после ввода в научный оборот новооткрытых источников. Сегодня весь корпус новозаветных текстов (канонических и апокрифических) детально изучен. Возможно, новые реконструкции появятся тогда, когда будут открыты ранее неизвестные тексты или артефакты. Однако делать какие-либо прогнозы в этом вопросе весьма затруднительно.
Проанализировав историю «Поиска исторического Иисуса», можно выявить основной круг вопросов, над разрешением которых работали и продолжают работать участники этого проекта, чтобы реконструировать образ исторического Иисуса.
Во-первых, это ряд проблем, касающихся канонических евангельских текстов, в которых содержится наибольший объем информации об Иисусе. Еще в середине XIX века был поставлен вопрос о том, какие евангельские тексты заслуживают большего доверия: Евангелие от Иоанна (Газе, Шлейермахер) или синоптические Евангелия (Хольтцман, Бауэр и др.). К настоящему времени большинство исследователей (за исключением Мейера и некоторых других авторов) практически полностью основываются на синоптическом материале, считая Евангелие от Иоанна продуктом богословия ранней Церкви, в котором практически полностью отсутствует привязка к реальной истории Иисуса. Второй вопрос – датировка канонических евангельских текстов и их литературная взаимозависимость. В этом вопросе к настоящему моменту научного консенсуса достичь не удалось, поскольку некоторые исследователи (например, Кроссан, Мэк) отстаивают позднюю датировку канонических источников, другие (например, Райт, Мейер) – раннюю. Нет согласия и по вопросу о литературной взаимозависимости между каноническими текстами: некоторые авторы указывают на множество редакторских правок и сложные литературные взаимосвязи внутри синоптической традиции (Кроссан, Мэк), другие (Райт, Сандерс, Эрман) придерживаются более простой теории «трех источников», а некоторые исследователи (в первую очередь Данн, а также Хорсли) вообще утверждают, что «литературная гипотеза» неприменима для анализа текстов, возникших в культуре устной передачи рассказов.
Наконец, одна из наиболее значимых проблем – вопрос об исторической достоверности канонических евангельских текстов. В XIX веке авторы «скептического» течения (Штраус, Бауэр и Вреде) считали, что большая часть евангельского материала отражает не реальную историю, а богословские воззрения ранних христиан, интерполированные в рассказ об Иисусе. Примерно этих же взглядов придерживаются и некоторые современные авторы (в первую очередь участники «Семинара по Иисусу»). Другие исследователи (Сандерс, Эрман, Тайсен) придерживаются менее скептической позиции: они признают, что некоторая часть евангельского текста исторически недостоверна, однако ученый может вычленить весьма объемный массив аутентичной информации, на основании которой следует проводить реконструкцию образа исторического Иисуса. Третья группа авторов (Райт, Эванс, Данн) считают, что большая часть евангельского материала исторически достоверна и несет лишь незначительный отпечаток позднейшей богословской рефлексии.
Во второй половине XX века перед учеными встал вопрос о том, какую роль в реконструкции образа исторического Иисуса должны играть апокрифические тексты (обнаруженные источники и гипотетически реконструируемые документы). Участники «Семинара по Иисусу» (в первую очередь Кроссан) доказывают, что реконструкция образа исторического Иисуса должна преимущественно опираться на информацию апокрифических источников. Однако большая часть современных ученых (Сандерс, Вермеш, Мейер, Эрман, Тайсен, Райт и др.) считают апокрифы позднейшими произведениями, не содержащими исторически достоверной информации, поэтому материал неканонических документов практически не привлекается для реконструкции.
Кроме того, существует ряд вопросов, касающихся исторического контекста жизни Иисуса. Еще Реймарус в своей пионерской работе показал, насколько образ исторического Иисуса зависит от того, в каком контексте автор проводит реконструкцию. Ранее церковные писатели редко уделяли особое внимание анализу иудаизма I века, поэтому в их трудах Иисус представал как учитель нравственности или основатель религиозного движения. Реймарус показал, что если со всей серьезностью учитывать религиозные и политические реалии жизни Израиля I века, то подобный образ Иисуса-учителя просто немыслим в данном контексте. С точки зрения Реймаруса, фоном жизни Иисуса был иудаизм I века, с его напряженными эсхатологическими ожиданиями. Рассматривая учение Иисуса именно в этом контексте, Реймарус пришел к выводу, что в действительности Иисус был скорее политическим лидером, а не религиозным учителем.
Великая честь выпала старосте Рогволду из племени русов и его дружине. Высшие Силы Добра вручают ему волшебный меч, способный одним, касанием уничтожить любую нечисть, и отправляют в дорогу на Перевал Странников. Перевал Странников — это граница, хрупкая грань между Добром и Злом, находящимися в постоянном противоборстве. Рогволд во что бы то ни стало должен добраться до Перевала и вручить меч его Стражам. Но Злые Силы не дремлют — они лихорадочно ищут Избранного, чтобы с помощью его клинка уничтожить всех своих врагов и обрести власть над миром...
Верховный Друид Мерлин клянется не допустить, чтобы меч Странников вернулся к Стражам, и отдает приказание погубить тех, кто дерзнул отправиться в смертельно опасный поход к Перевалу... Но разве существует сила, которая может остановить Рогволда и его друзей, когда их души переполняет боль за погибших родичей и жажда мести к беспощадному врагу? Пусть их всего пятеро, пусть впереди их ждет бой с шаманами племени Крысы, затаившийся колдун из храма бога-Паука и прочие неведомые пока испытания, — безудержно смелые герои, неустрашимые воины, презирая смерть, с неистовым упорством выбирают свой Путь...
Перед вами – удивительный, и даже уникальный в своём роде сборник. Дело в том, что компания Positive Technologies, специализирующаяся на системах киберзащиты, ежегодно проводит в Москве конференцию Positive Hack Days. Тысячи компьютерных гениев со всей России соревнуются… в скоростном взломе банкоматов и мобильных телефонов, моделей систем безопасности атомных станций и военных сетей. Парадокс? Ничуть. Чтобы что-то защитить нужно сначала понять, как это взломать.А где же тут киберпанк? А вот он: к конференции проводится конкурс рассказов.
Вначале было Слово. Именно оно – самый драгоценный дар, полученный людьми. А потом начались сложные отношения между Человеком и Словом. В их дружбе, вражде и сотрудничестве родилась особая магия – ее-то мы теперь и называем литературой. Герои рассказов и повестей в этой книге – Буква, Слово, Речь, Текст, Книга. Думаете, жизнь этих героев скучна и правильна, как учебник грамматики? Нет! Она полна опасных и прекрасных приключений! И выстрелы прогремят, и бурные страсти вскипят, и снова схватятся в драке Добро и Зло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перламутровый веер ситуаций, событий, зарисовок. Эпос и быт, космическая карусель, праздничное конфетти, домашнее тепло очага, грозный рокот миров. Фантастика и реальность, абсурд и мистика, упреждение зла добром, жизнь и деяния кошачьей когорты — это Котэрра, территория кошек.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В монографии раскрыты научные и философские основания ноосферного прорыва России в свое будущее в XXI веке. Позитивная футурология предполагает концепцию ноосферной стратегии развития России, которая позволит ей избежать экологической гибели и позиционировать ноосферную модель избавления человечества от исчезновения в XXI веке. Книга адресована широкому кругу интеллектуальных читателей, небезразличных к судьбам России, человеческого разума и человечества. Основная идейная линия произведения восходит к учению В.И.
Что такое «традиционный ислам» в современной России? По мнению авторов коллективной монографии, это понятие – искусственный конструкт, которым пользуется государство для обозначения постсоветской модели государственно-конфессиональных отношений. Один из ее главных признаков – демонстрация лояльности религиозных организаций и верующих политическому режиму в стране. Те же, кто выступает с критикой государства, могут быть отнесены властями и официальными религиозными институтами к представителям так называемого «нетрадиционного ислама».
Книга современного британского исследователя Грэма Харви предлагает принципиально новый взгляд на религиозность и на то, как ее следует изучать. Религия здесь не ограничивается высокой теологией, привычными институциональными рамками и понятиями западноевропейской интеллектуальной культуры – она включена в поток реальной жизни реальных людей и потому рассматривается как одно из измерений повседневности. Каким образом религия связана с приготовлением пищи и правилами совместных трапез? Как регулирует сексуальные отношения и само представление о телесности? Как определяет взаимодействие с чужаками и незнакомцами? Отвечая на эти и другие вопросы, автор предлагает не только новую концепцию религиозности, но также новое видение науки и природы человека.
Ритуалы и тексты, с помощью которых люди разных культур пытаются примириться с идеей смерти, интересовала еще классиков социальных наук — Э. Тайлора, Э. Дюркгейма, Б. Малиновского. К на стоящему моменту дисциплинарные границы death studies стали намного шире, а сама эта область гуманитарных исследований претендует на статус одной из самых популярных и активно развивающихся. Книга антрополога и теолога Дугласа Дэвиса представляет собой обзорный труд, способный послужить прекрасным введением в эту научную традицию.
Когда после революции большевики приступили к строительству нового мира, они ожидали, что религия вскоре отомрет. Советская власть использовала различные инструменты – от образования до пропаганды и террора, – чтобы воплотить в жизнь свое видение мира без религии. Несмотря на давление на верующих и монополию на идеологию, коммунистическая партия так и не смогла преодолеть религию и создать атеистическое общество. «Свято место пусто не бывает» – первое исследование, охватывающее историю советского атеизма, начиная с революции 1917 года и заканчивая распадом Советского Союза в 1991 году.