Похититель детей - [89]

На столе валялась потрепанная книжка Яна «Айвенго, Черный рыцарь», которую он как раз читал, справочник по пресноводным рыбам, поскольку он страстно мечтал завести аквариум, части авторучки и безнадежно зачитанный учебник математики, который как минимум три раза за два года подвергался экзекуции в детских руках. Марайке отодвинула все это к хлебной корзинке и села.

Ян был ребенком, который не создавал никаких проблем. В школе он получал очень хорошие оценки, причем ему даже не приходилось прикладывать к этому особых усилий. Он был не особенно аккуратным, зато спортивным, веселым и обожал своих обеих матерей, Беттину и Марайке.

Эдда же, наоборот, пребывала в стадии полового созревания и с грехом пополам продиралась через дебри школьной науки, поскольку ее намного больше интересовал пирсинг в пупке, который она сделала тайком, чем катастрофические оценки по английскому языку. Эдда постоянно чувствовала себя обиженной, была капризной, как королева-мать, принципиально всем недовольной, и ей всё и все действовали на нервы, кроме подружек.

Марайке включила маленький телевизор, стоявший на кухонном шкафу, помешала суп и защелкала по программам. Беттина ненавидела, если кто-то за едой смотрел телевизор, — не хотела быть виноватой в оболванивании детей, как она говорила. Марайке захотелось посмотреть что-нибудь. Просто в кухне было слишком тихо.

На канале RTL шла какая-то слезливая документальная передача о трудновоспитуемых детях, которой Марайке уже через несколько секунд не оставила никаких шансов, на Sat1 — викторина, на VOX показывали дешевую детективную серию, которую Марайке сочла нудной, канал «Pro Sieben» нервировал зрителей музыкальным шоу для подростков, первая программа государственного телевидения передавала какую-то мыльную оперу, а по второй шел репортаж. Марайке оставила вторую программу, потому что она была ближе к тому, что ее интересовало, и в пол-уха, пока искала тарелку и ложку, слушала, как ведущий рассказывал о скандальной ситуации на немецких автобанах. Суп уже почти согрелся, когда телеведущий объявил тему следующего репортажа: нераскрытые убийства детей в Италии.

Марайке сняла суп с плиты и добавила громкость.

В репортаже показывали Сардинию, где за последние пять лет были найдены убитыми пять девочек. Все четверо были выброшены волной на разные пляжи, но они не просто утонули. Преступник сначала убил их, а потом выбросил в море, скорее всего с лодки. У полиции не было никаких зацепок. Добровольные анализы ДНК в окрестностях тех мест, где жили девочки, не дали никаких результатов.

«Значит, у моих итальянских коллег дела идут не лучше», — подумала Марайке, и на какой-то момент эта мысль показалась ей утешительной.

Далее репортеры сообщили о маленьких мальчиках, которые необъяснимым образом исчезли в Тоскане. Немецкий мальчик Феликс пропал в 1994 году, во время каникул, когда играл совсем рядом с домом, который его родители снимали на время отпуска. Его родители снимали дом возле Амбры, вблизи Монтебеники, и вернулись домой ни с чем, без ребенка.

Марайке машинально взяла карандаш и записала названия населенных пунктов. Суп уже остыл, а она слушала дальше.

Филиппо жил в маленьком местечке Бадиа а Руоти, тоже недалеко от Амбры. В 1997 году он бесследно исчез по дороге в школу. И наконец Марко, который осенью 2000 года хотел встретиться с друзьями у озера, но так туда и не пришел.

В репортаже показали прекрасные пейзажи местности и места́, где трое мальчиков словно бы растворились в воздухе.

Полиция не предполагает, что дети еще живы, но без трупов мало что можно предпринять. Поэтому пришлось прекратить расследование, не давшее никаких результатов.

Когда Марайке увидела фотографии пропавших без вести мальчиков, у нее мороз пошел по коже. Все трое были блондинами, очень худенькими, изящными и маленькими для своего возраста. Им было от десяти до тринадцати лет, и все они имели поразительное и, как показалось Марайке, таинственное сходство с Даниэлем, Беньямином и Флорианом.

— Я вернулась! — крикнула Эдда из коридора.

— Прекрасно! И даже вовремя! — крикнула Марайке в ответ и попыталась не прозевать ни одной фразы из репортажа.

Эдда рывком распахнула дверь кухни:

— Ты смотришь телевизор? — с нажимом произнесла она. — И к тому же за едой? Ты хочешь отупеть?

— Эдда, тише, пожалуйста, я хочу кое-что послушать…

Эдда сделала обиженное лицо:

— Не успела я прийти домой, как ты тут же начинаешь придираться. Я могу уйти, если тебе так лучше.

Марайке закатила глаза и вздохнула. Затем снова сконцентрировала внимание на телевизоре, но после короткого заключительного слова начальника карабинеров Альбано Лоренцо репортаж закончился. Полицейский высказал озабоченность тем, что Тоскана может постепенно скатиться к уголовной преступности. Тоскана, где молодые люди уважали родителей, где раньше никогда не было преступлений, где можно было спокойно отпускать детей играть в лесу и где можно было оставлять мешок с деньгами на улице — он и на следующий день будет там же.

Марайке выключила телевизор и зажгла сигарету.

«Я и не знала, что в Италии бывают светловолосые дети, — подумала она. — А если преступник смылся из Германии и переселился в Италию? Это возможно, и этим может объясняться то, почему так внезапно прекратилась серия убийств в Германии. В Италии дети тоже исчезли с интервалом раз в три года. Черт, я уже везде вижу этого проклятого убийцу! Но такое ведь может быть. Масса людей выехала из Германии на юг. Почему бы и не наш убийца?»