Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV — первой трети XVI в. - [93]
| Не упом. | |
| 44. Кимбаровы | |
| Не упом. | (?) В ПК 1587/88 г. по Малому Ярославцу в качестве прежнего владельца упом. Кузма Кинбаров (РГАДА. ф. 1209. Кн. 539. Л. 150 об.) |
| 45. Коверзины | |
| Иван Семенович К., смоленский помещик, в 1534 г. бежал с семьей в Литву (РА. № 31. С. 86). | До 1534 г. — Иван Семенович К. (см. левый столбец). Земцы Дмитрий Иванов сын К., Ерофей Фадеев сын К. (Дес. 1574. С. 92, 96). |
| 46. Кожины | |
| Иван и Костя К.: Сп. 1514. С. 126, 127. | Нет данных о смольнянах |
| 47. Колычевы | |
| Михаил К.: Сп. 1514. С. 125. | Распространенная фамилия, но среди носивших ее лиц выявить смольнян не удалось. |
| 48. Коптевы | |
| Юрий и Михаил Ивановичи К.: Сп. 1514. С. 124. | Василий Остафьев сын К., Иванец Васильев сын К. — «литва дворовая» в Можайске, 1550-е гг. (ТКДТ. С. 187). |
| 49. Коровины | |
| Нет сведений | |
| 50. Коростецкие | |
| Нет сведений | |
| 51. Костины | |
| Нет сведений | |
| 52. Костюшковы | |
| Васко Костюшкович: Сп. 1514. С. 127; дворянин Семен Костюшкович, 1523 г. (ЛМ.Кн. 12. Л. 204 об.). | Не упом. |
| 53. Кривцовы | |
| Олехно Кривец: Сп. 1514. С. 124; он же: дьяк, 1522 г.; дворянин, 1525 г.; тивун Троцкий, 1536 г. (ЛМ. Кн. 12. Л. 117 об., 322 об.; кн. 19. Л. 321); РИБ. Т. 20. Стб. 1290, 1291. | В Переславле среди «литвы дворовой», 1550-е гг.: Василий Семенов сын К. (ТКДТ. С. 141). |
| 54. Кропивниковы | |
| Нет сведений | |
| 55. Крупецкие | |
| Нет сведений | |
| 56. Куприянов[ичи] | |
| Нет сведений | |
| 57. Кухаревы | |
| Нет сведений | |
| 58. Лаврищовы | |
| Нет сведений | |
| 59. Лаптевы | |
| Нет сведений | |
| 60. Левонтеевы | |
| Нет сведений | |
| 61. Лазоревы | |
| Дворянин Василий Иванович Лазоревича, 1524 г. (ЛМ. Кн. 12. Л. 253 об.); дворянин Шомак Лазоревич, 1524 г. (там же. Л. 245 об.) | Нет данных о смольнянах |
| 62. Ловровы | |
| Нет сведений | |
| 63. Ломиносовы | |
| Нет сведений | |
| 64. Лукьяновы | |
| Не упом. | Распространенная фамилия, но среди носивших ее лиц смольняне не выявлены |
| 65. Львовы | |
| Не упом. | Трое Л. среди «литвы дворовой» в Ростове, один — в Романове (ТКДТ. С. 143, 146); двое Л. в Ярославце с пометой «нововыезжеи» (там же. С. 208). |
| 66. Максимовы | |
| Тишко Максимович: Сп. 1514. С. 127. | Нет данных о смольнянах |
| 67. Маринины | |
| Не упом. | Среди «литвы дворовой» в Можайске упом. Петруша Пашков сын М., с пометой «в полону», 1550-е гг. (ТКДТ. С. 187) |
| 68. Матовиловы | |
| Нет сведений | |
| 69. Межевские | |
| Чыжек Межевский: Сп. 1514. С. 127. | Не упом. |
| 70. Микитины | |
| «Бояре смоленьские» Кузьма, Тарас и Пахом Микитиничи, 1523 г. (ЛМ. Кн. 12. Л. 226 об.-227). | Нет данных о смольнянах |
| 71. Микифоровы | |
| Нет сведений | |
| 72. Микулины | |
| Не упом. | Земец Ерофей Гаврилов сын М. (Дес. 1574. С. 97). |
| 73. Мирославичи | |
| Грышко М.: Сп. 1514. С. 126. | Не упом. |
| 74. Митневичи | |
| Нет сведений | |
| 75. Михалчуковы | |
| Не упом. | Среди «литвы дворовой» в Можайске — Ивашко и Андреец Федоровы дети М., с пометой: «В полону. Оба умре», 1550-е гг. (ТКДТ. С. 187). Еще четверо М. в Ярославце под заголовком «Княж Васильевские Шемечивского» (там же. С. 208). |
| 76. Мишковичи | |
| Александр и Михайло М.: Сп. 1514. С. 126; под 1536 г. упом. о «боярех смоленьских Мишковичох» как о покойных (ЛМ. Кн. 25. Л. 81 об.) | В Дворовой тетради упом. (в Костроме) Мешковичи (ТКДТ. С. 151), но это, возможно, брянцы. |
| 77. Мишневы | |
| Нет сведений | |
| 78. Могутовы | |
| Не упом. | Матюшка и Софонко Ивановы дети М. — «литва дворовая» во Владимире, 1550-е гг. (ТКДТ. С. 157). |
| 79. Нагины | |
| 80. Нагишки[ны] | |
| Нагишца: Сп. 1514. С. 124; его сын Богдан — «боярын смоленский», 1523 г. (ЛМ. Кн. 12. Л. 185), он же упом. среди смоленских бояр, владеющих имениями в Браславле, 1528 г. (РИБ. Т. 33. Стб. 62). Александр Ногишка упом. в списке смоленских бояр, получивших пожалования в Браславском повете, 1516 г. (KW 1516–1518. S. 171). «Боярин смоленский Иван Сысой Ногишка», 1543 г. (ЛМ. Кн. 24. Л. 248 об.) | В списках московских пленных в Литве 1519 и 1525 гг. упомянут Иван Нагишкин, «смолнянин» (во втором списке — с пометой «умер»[1175]) |
| 81. Небогатые | |
| Нет сведений | |
| 82. Окортевы | |
| Нет сведений | |
| 83. Олизаровичи | |
| Нет сведений | |
| 84. Олтуховы | |
| Нет сведений | |
| 85. Омельяновичи | |
| Не упом. | (?) Емельяновы — среди «литвы дворовой» в Ярославце, 1550-е гг. (ТКДТ. С. 208). |
| 86. Остафьевы | |
| Дворяне: Дмитр Богданович Остафьевич, 1522, 1529 гг. (ЛМ. Кн. 12. Л. 133; кн. 224. Л. 315); Иван Глебович Остафьевича, 1527 г. (ЛМ. Кн. 12. Л. 449 об.-450). | Данные о смольнянах не найдены |
| 87. Офанасовы | |
| Степан Иванов О.: Сп. 1514. С. 126. | Не упом. |
| 88. Охромеевы | |
| Не упом. | (?) Сенька Тимофеев сын Вахромеев среди «литвы дворовой» в Костроме, 1550-е гг. (ТКДТ. С. 151) |
| 89. Перфурьевы | |
| Дворяне: Иван Григорьевич П., 1518, 1524, 1525 гг. (РИБ. Т. 20. Стб. 1284; ЛМ. Кн. 12. Л. 282–283 об., 389 об.); Андрей Иванович Перфурьевича, 1524 г. (ЛМ. Кн. 12. Л. 277). | Земец Дей Прокофьев сын Перфульев: Дес. 1574. С. 96. |
| 90. Петлины | |
| Не упом. | Трое П. среди «литвы дворовой» в Медыни, 1550-е гг. (ТКДТ. С. 207). В ПК 1626/27 г. по Можайску в порозжих землях упом. поместье «смолян Андрея и Романа Даниловых детей Петлина» (РГАДА. Ф. 1209. Кн. 10815. Л. 210). |
| 91. Пивовы | |
| Юшко Павлович П.: Сп. 1514. С. 126; дворянин Тишко П., 1531 г. (ЛМ. Кн. 17. Л. 152); дворянин Юхно П., 1536 г. (ЛМ. Кн. 21. Л. 37). | Дмитрий, Роман, Василий Михайловы дети П. — «литва дворовая» в Ярославле, 1550-е гг. (ТКДТ. С. 144). |
| 92. Плешкины | |
| Юрий П.: Сп. 1514. С. 125. | Нет данных о смольнянах |
| 93. Плюсковы — бояре и Плюсковы — мащинские щитные слуги (РИБ. Т. 27. Стб. 496) | |
Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.
Книга посвящена важному эпизоду русско-литовских отношений — Стародубской войне 1534—1537 гг. Хотя она не принесла ни одной из сторон больших территориальных приобретений, но по напряжению сил и масштабу боевых действий в пограничье от Опочки на севере до Чернигова на юге нисколько не уступала иным кампаниям. Не сходясь в крупных полевых сражениях, армии ожесточенно штурмовали крепости, совершали глубокие рейды по территории противника: зимой 1535 г. русские почти дошли до Вильны.Особый интерес придает сохранность большого комплекса источников.
Эта книга — о становлении российской государственности. Но вместо традиционного рассказа о военных походах и присоединении земель автор акцентирует наше внимание на внутренних аспектах государственного строительства: обретении суверенитета, формировании структур управления, функциях монарха и его советников, выработке ключевых понятий и идеологии, роли выборных органов и т. д. Развитие Московского государства в XV — начале XVII века автор рассматривает в широкой сравнительной перспективе — от Испании на западе до Османской империи на востоке — и приходит к выводу, что перед нами один из вариантов общеевропейской модели модерного государства. Михаил Кром — доктор исторических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, специалист по истории раннего Нового времени и исторической компаративистике, автор множества научных работ. В оформлении обложки использован портрет Ивана IV (ок. 1600 г.), Национальный музей Копенгагена.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Военно-политический крах Франции летом 1940 г. явился одним из поворотных моментов Второй мировой войны, который предопределил ее ход и тем самым повлиял на будущее всего европейского континента. Причины сокрушительного поражения французской армии, с 1918 г. считавшейся одной из сильнейших в мире, и последовавшего за ним падения Третьей республики, по сей день вызывают споры среди историков. Вытекали ли они из всего хода социально-политического и экономического развития Франции после Первой мировой войны? Что было первично – военное поражение или политический кризис французского общества, не нашедшего ответов на вызовы эпохи? Какую роль в этих драматических событиях сыграли отдельные исторические фигуры – Эдуард Даладье, Поль Рейно, Филипп Петэн, Шарль де Голль? В данной книге предпринята попытка дать ответы на эти вопросы.
Летописец содержит подробные и уникальные сведения о строительстве городов, военных походах, событиях опричнины и Смуты. Первое монографическое исследование памятника включает его всесторонний анализ. Убедительно показано возникновение его основной части в приказной среде в 1611–1613 гг. под пером московского дьяка Нечая Перфильева. Автору удалось выявить источники памятника: летописи, разрядные записи, окружные грамоты царя Василия Шуйского, записи устных рассказов и наблюдений составителя. Летописец интересен как памятник историографии и как записки современника событий, а также особой манерой изложения.
Монография посвящена рассмотрению восприятия событий Куликовской битвы в общественном сознании России на протяжении XV–XX столетий. Особое внимание уделено самому Донскому побоищу и его осмыслению в ранних источниках, а также в исследованиях, публицистике, художественных произведениях, живописи. На оценки влияли эсхатологические воззрения, установки Просвещения, господствовавшие идеологические течения, а также внешнеполитические и внутрироссийские события. В настоящее время изучение эпохи Дмитрия Донского переживает подъем.
Книга посвящена анализу источников и современных точек зрения по вопросу образования Древнерусского государства. Рассматривается весь комплекс письменных и археологических источников по генезису восточно-славянского государства. В работе представлены теоретические аспекты понятия государства, причины и пути его возникновения. Ряд проблем — роль скандинавского элемента, гипотезы существования «северной конфедерации племен» и «Русского каганата» — исследуется на широком фоне международных отношений раннесредневекового периода.