Поезд на рассвете - [5]
…В то воскресное утро он лепил во дворе крепость, окружая ее стеной с бойницами. Рядом, на скамейке, сидела мама и читала журнал. Отца ждали из магазина. Ясно было и тихо. Мягкая, ласковая тень стелилась по земле от молодых кленов. Перед Юркой на песке прыгали яркие зайчики. Крепость его была почти готова — осталось долепить главные ворота. Юрка весь был занят этим, так уж старался… И вдруг из подъезда как выскочит соседка — испуганная, в слезах, сама не своя — да как заголосит:
— Люда-а-а! Война!.. Радио говорит… скорей. Война!.. О-о-ой!
Мать выронила журнал, содрогнулась, как от удара… побелела. Немного опомнясь, подхватила Юрку и бросилась в дом…
Около месяца отец еще проработал на заводе; не приходил оттуда по две смены, исхудал, ссутулился. Но вот и ему принесли повестку, назначили час отправки на фронт.
В день проводов полгорода, казалось, окружило вокзал. Площадь перед ним, скверы, соседние улочки и проулки запрудил разноликий встревоженный люд; многие пришли с детьми. На перроне и вовсе было не пробиться. Отец взял Юрку на руки. А люди все стекались к перрону, уже не оставляя вдоль полотна свободного пространства. Перемешались говор, выкрики, песни, плач, паровозные гудки. Несуразно бодро бубухал и лязгал духовой оркестр; не давали отдохнуть мехам гармонисты. Несколько девушек, сжавшись в кружок, запели: «Броня крепка, и танки наши быстры, и наши люди мужества полны…» На первом пути, приготовленный для новобранцев, стоял длинный эшелон — суровый, пропыленный товарняк. Но никто не ожидал, что его отправят так скоро.
— По вагона-а-ам!
— …го-на-а-ам! — полетело разноголосое над головами.
Перрон всколыхнулся отчаяньем, гулом, плачем, и вокруг стало твориться такое, что Юрке резануло глаза, сдавило горло; он обхватил отца за шею и всхлипнул… Отец обнял их с матерью, поцеловал, задержал — на последний миг — у своей груди.
— Ну… берегите тут себя… Обещаете?.. До свидания, Людочка… до свидания, сынок… родные. Доберемся до места — сразу вам напишу…
Он еще что-то сказал, но Юрка не расслышал: все перекрыл, разом заглушил долгий и тяжкий, как крик прощания, гудок паровоза…
— Напишу! Ждите! — махнул им отец напоследок из толпы.
И тут с него нечаянно сбили кепку. Подхватить ее, тем более поднять с земли, он, конечно, не смог, не успел — затоптали в одно мгновение…
Всю обратную дорогу, в переполненном и тягостном трамвае, и остаток дня мать сокрушалась: как же там он — без кепки? Не настудил бы ночью голову в распахнутом и щелеватом товарняке. Юрка тоже сожалел о кепке — серой, в черных крапинках. То была непростая кепка — футбольная, счастливая. Отец всегда брал ее на стадион и надевал, когда выходил играть, становился в ворота. Говорил, что она помогает не пропускать голы, побеждать. «Как волшебная», — верил ему Юрка.
Начались налеты. По ночам немцы бомбили заводы, шахты, железную дорогу, электростанцию. Возник пожар на рудоремонтном заводе, огонь тушили до утра и потом весь день. Однажды две бомбы упали на центральной площади. В парке повредило фонтан, покорежило карусель… Часто отключали электричество, и город словно вымирал. Юрка с матерью привыкли сидеть вечерами впотьмах. Несколько добытых свечек берегли не меньше, чем хлеб и сахар, и зажигали — прежде, само собой, завесив окна, — лишь при крайней нужде. Ложились одетыми: завоют сирены — не нужно собираться, вскочил — и бегом в убежище. А чтобы ближними разрывами не повышибало стекла, мать оклеила их накрест полосками бумаги. В таких белых строгих крестах были окна всех домов.
С фронта — пока еще далекого, неслышного — повезли раненых: трехэтажную школу рядом с парком обнесли высоким деревянным забором и разместили в ней госпиталь. Закрылся детский сад, и теперь Юрка целыми днями скучал, томился дома один. Иногда его проведывала соседская бабка. В обеденный перерыв прибегала мать — накормить Юрку, оставить еды на случай, если задержится сверх смены. Задерживалась она часто, — очень много шили в мастерской для фронта, для солдат, — и тогда Юрка дожидал мать у соседей. Зато днем был сам себе хозяин и выходил погулять во двор. Вместе со старшими мальчишками часто крутился около госпиталя. Пацаны подрыли забор в нескольких местах и, точно партизаны, пробирались на территорию госпиталя, когда по двору прогуливались легко раненные и выздоравливающие бойцы. Им приносили книжки, бумагу для писем, папиросы, конфеты. Юрка не хотел выглядеть хуже других и повытаскивал из дому все карандаши, блокноты, журналы с картинками, унес и две новенькие авторучки: одна была черная, другая — зеленая. «Ничего, — рассудил он, — отец ругать не будет. Это же не кому-то — солдатам!» У раненых мальчишки подолгу выспрашивали, как там дела на передовой, не страшно ли воевать против танков, бывает ли на фронте Сталин и скоро ли наши прогонят, разобьют фашистов и возьмут Берлин.
— А сюда они не дойдут? — насмелился и Юрка подать голос.
— Не бойся, сынок, не дойдут, — успокоил его пожилой усатый солдат с подвешенной на бинте рукой. — Сюды мы их не пустим…
Но вот однажды мальчишки узнали, что госпиталь со дня на день должны эвакуировать подальше в тыл. Вечером Юрка сказал об этом матери. Она печально вздохнула, задумалась. Обняла Юрку:
Юмористические рассказы донецкого писателя-сатирика нередко встречаются в журналах «Крокодил», «Перець», «Донбасс», в «Литературной газете» и других периодических изданиях, звучат по радио в передачах «С добрым утром», «С улыбкой», «А ми до вас в ранковий час». Автор верен своей теме и в новой повести «Голубая мечта», главным героем которой является смех — добрый, если это касается людей положительных, душой и сердцем болеющих за дело, живущих по законам справедливости, коммунистической морали; злой, язвительный по отношению к пьяницам, карьеристам, бракоделам — всем, кто мешает строить новое общество.
Анатолий Иоффе, врач по профессии, ушел из жизни в расцвете лет, заявив о себе не только как о талантливом специалисте-экспериментаторе, но и как о вполне сложившемся писателе. Его юморески печатались во многих газетах и журналах, в том числе и центральных, выходили отдельными изданиями. Лучшие из них собраны в этой книге. Название книге дал очерк о применении гипноза при лечении некоторых заболеваний. В основу очерка, неслучайно написанного от первого лица, легли непосредственные впечатления автора, занимавшегося гипнозом с лечебными целями.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Сотрудница инженерно-геологического управления заполярного города Ленинска Сонечка Теренина высока, стройна, спортивна и не отличается покладистым характером. Эти факты снижают шансы её ухажеров почти до нуля…
Выразительность образов, сочный, щедрый юмор — отличают роман о нефтяниках «Твердая порода». Автор знакомит читателя с многонациональной бригадой буровиков. У каждого свой характер, у каждого своя жизнь, но судьба у всех общая — рабочая. Татары и русские, украинцы и армяне, казахи все вместе они и составляют ту «твердую породу», из которой создается рабочий коллектив.
В романе «Мужчина в расцвете лет» известный инженер-изобретатель предпринимает «фаустовскую попытку» прожить вторую жизнь — начать все сначала: любовь, семью… Поток событий обрушивается на молодого человека, пытающегося в романе «Мемуары молодого человека» осмыслить мир и самого себя. Романы народного писателя Латвии Зигмунда Скуиня отличаются изяществом письма, увлекательным сюжетом, им свойственно серьезное осмысление народной жизни, острых социальных проблем.
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.