Подсознательная история - [2]
— Я и мед… ака… Надо же! — подивился он. — Знаете, по-моему вас скоро опять уволят.
Я вздохнул.
— Повторяю, — неожиданно жёстко проговорил он. — Я не из ФСБ. Я вообще не имею касательства ни к разведке, ни к контрразведке. Но мне действительно хотелось бы вас завербовать.
— Очарованье! — восхитился я. — Круче может быть только одно: «Я из ФСБ, но вербовать вас не буду!» И кого я должен сдать с потрохами?
— Как у вас складываются отношения с вашим нынешним напарником? — осторожно поинтересовался он.
— Чего?.. — разом отупев, переспросил я.
Предыдущий мой напарник Рашид был потомственный дворник — дворник Божьей милостью, дворник на генетическом уровне. С гордостью считаю его своим учителем. К несчастью, что-то стряслось на исторической родине — и уехал Рашид. Я уже приготовился было вкалывать за двоих, но тут судьба преподнесла мне Васятку. Василия Даниловича. Взглянул я на него — клянусь, чуть не прослезился. Мамочки мои, блаженный! Юродивый. Бессмысленные голубенькие глазки взирают на тебя с голубиной кротостью. И если бы только на тебя! На весь мир Божий!
Понятия не имею, как его такого могли принять в медакадемию. Разве что в качестве пособия… Я, например, сюда попал чудом. У меня, видите ли, правительственная награда имеется. Прохожу собеседование… (Убиться веником, дворников принимают через собеседование!) Спрашивают: «Почему вы считаете себя достойным данной должности?» — «У меня медаль», — говорю. Не поняли поначалу: «И что?» — «А дворник, — напоминаю, — должен быть с медалью!»
Как выяснилось, медики — люди начитанные. Опознали цитату. Приняли. Кстати, первый скандал у меня приключился именно из-за медали: прицепил её к жилету и вышел на работу, как на праздник. Заставили снять. Невместно…
Вернёмся, однако, к нашему Василию Блаженному. Такое впечатление, что метлу он увидел впервые. Как, впрочем, и весь остальной дворницкий инвентарь. Пришлось терпеливо и поэтапно передавать ему опыт, почерпнутый мною у несравненного Рашида. Не сказать, чтобы Васятка хватал знания на лету, но очень был прилежен. Бывало, и покрикивал я на него. И вот ведь странно: чем больше я на него покрикивал, тем сильнее он ко мне привязывался. По пятам ходил, как собачонка. Сравнение, знаю, избитое, однако точнее не скажешь.
И чтобы какие-то спецслужбы всерьёз заинтересовались подобным человеком? В голове не укладывается.
Мне показалось, будто не только я, но и каждый из окружающих нас черепов отвесил в ошеломлении нижнюю челюсть.
— Никанор Палыч!.. — Ладони мои сами собой молитвенно срослись на груди. — Не томите! Откуда вы? Намекните хотя бы…
— Намекнуть? — Он запнулся на мгновение. — Намекну. С одной стороны — наука, с другой — оборонка. К сожалению, большего я вам сообщить пока не имею права.
— А напарник мой? Он тут с какого боку? С научного или с оборонного?
— И с того, и с другого! — отчеканил Никанор Палыч. — Ну так как?
— Нет, — сказал я.
— Что «нет»?
— А что «как»?
Несколько секунд мы проедали друг друга глазами.
— Ну вы и тип! — пробурлил наконец мой искуситель. — Это просто счастье для КГБ, что они вас тогда не завербовали…
— Мне помирать скоро, — напомнил я. — Поздненько в стукачи подаваться, как вы считаете?
— Да почему в стукачи?! — вышел он из себя. — Да я вас, если хотите, на доброе дело подбиваю!..
— Вот как? А подробнее?
Он огляделся. Судя по всему, осклабившиеся черепа доверия ему не внушали.
— Знаете что! — сказал он, передохнув. — Давайте-ка продолжим наш разговор в другом месте…
— В застенках?
— В кафе! — прорычал он. — Нет, вас точно увольнять пора!
— Какое кафе? У меня рабочий день!
— Это предоставьте мне! Договорюсь как-нибудь…
Трудоустраивался я когда-то по молодости лет на металлургический завод. Провели со мной инструктаж. Имейте, говорят, в виду: предприятие оборонное, предприятие стратегическое. Очень может быть, подсядут к вам однажды в ресторане, начнут поить коньяком, кормить чёрной икрой и выведывать производственные секреты. Так что с сегодняшнего дня будьте особенно бдительны.
Три года я там отпахал, и хоть бы раз какая-нибудь сволочь подсела в ресторане, напоила коньяком и накормила чёрной икрой!
Это я к тому, что кафешка, куда привёл меня Никанор Палыч, противу ожиданий оказалась весьма скромным заведением, да и поданный нам эспрессо оставлял желать лучшего. Ну да ладно — хотя бы черепа отовсюду не скалятся.
— Попробую устранить кое-какие ваши сомнения, — обнадёжил меня научный оборонец. — Месяц назад в сети была выложена интересующая нас разработка…
— Разработка чего?
— Неважно. Важно то, что наши спецы схватились за голову и потребовали вычислить автора. Вычислили. А его, вообразите, пару дней назад инсульт хватил…
— Стоп! — прервал я. — Неужто… Васятка?
— Быстро вы… — одобрительно заметил Никанор Палыч. — Да, он. Но семейка у него, доложу я вам… Должно быть, не один год ждали, когда родственничек дуба даст! Пока мы до них добирались, дебил-племянник успел отформатировать жёсткий диск — видите ли, дядин компьютер ему для игр понадобился…
— А бумаги? Черновики?
— Всё сгинуло на мусорке. Вместе с библиотекой… Представляете ситуацию?
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.
«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…
Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.