Подсознательная история - [3]
— Д-да… — Я покрутил головой.
— Едем в больницу. «Где?» — спрашиваем. А нету! Как нету? А так! Сбежал…
— С инсультом? — не поверил я.
— Вот именно! Топографический кретинизм. Выбрался из палаты — и заблудился. Пропал! Объявляем в розыск. Отсканировали фотографию из паспорта, разослали. Слава богу, на второй день нашли неподалёку… Забрали к себе, подлечили. Имя своё вроде вспомнил. А родственников узнавать отказывается… Я его, кстати, понимаю!
— Захватывающая история! — сказал я. — Чистый сериал! А в дворники-то он как угодил?
— По собственному желанию.
— То есть?
— Привезли его на обследование в медакадемию (аппаратура тут у них какая-то уникальная). Ведём через двор, а он увидел оранжевый жилет, глазёнки вспыхнули — и пальцем тычет: дескать, хочу такой… Посоветовались с мозгоправами — те говорят: лучше не перечить. Глядишь, мышление со временем восстановится…
— Ну вы падлы! — восхитился я. — Так это, выходит, Рашида с вашей подачи убрали?
— С нашей, — подтвердил он. — Но, думаю, Рашид на нас не в обиде. Он там теперь у себя двор Российского Посольства метёт.
«Ого! — подумалось мне. — А контора-то у Никанора Палыча — серьёзная…»
— Это вам будет стоить ещё одной чашки кофе, — поставил я жёсткое условие, и оно было выполнено. А пока выполнялось, глядели мы друг на друга и молчали. Услышанное, честно сказать, не показалось мне достоверным — слишком уж увлекательно всё это было изложено. Наконец официант принёс эспрессо.
— Вы думаете, Васятка восстановится? — спросил я.
— Нет… — нахмурившись, ответил Никанор Палыч. — Не думаю. Во всяком случае, шансов очень мало.
— Тогда зачем он вам?
— Попробую объяснить… Сознание Василия Даниловича повреждено. Сильно повреждено. А подсознание, судя по всему, работает по-прежнему…
— В чём это выражается?
— Иногда он говорит странные вещи… оставляет странные записи, рисунки… Может быть, бессмысленные, а может быть, и нет…
— А! — догадался я. — И вы хотите, чтобы я это всё фиксировал?
— Совершенно верно.
— Минутку! — Я звонко вернул чашечку на блюдце. — А вот тут позвольте вам поставить запятую! Что мешало меня уволить, а взамен принять своего человека?
Замялся, даже покряхтел.
— Собственно так мы и планировали поначалу, — признался он. — Но пока телились, вы с Василием Даниловичем успели подружиться. Остальных он побаивается, а перед вами, я бы сказал, благоговеет…
Старикашка я, конечно, вредный, за что и страдаю. А с другой стороны, зачем Бога гневить? До сих пор не пришибли — и на том спасибо… Как же это я, в самом деле, ухитрился подружиться с Васяткой? Вроде не слишком с ним церемонился, гонял с метлой как сидорову козу…
Впрочем, кое-что предположить могу.
Помню, первая моя супруга постоянно обвиняла меня в гордыне. А я её — в ханжестве. (Интеллигентная была семья, однако!) Пообзываемся-пообзываемся, а потом смотрим друг на друга круглыми глазами и ни черта не можем понять. Она не въезжает, почему ханжество, — я не въезжаю, почему гордыня.
Теперь-то после третьего развода я знаю, в чём дело. Грех, который нам неведом, мы просто не можем себе вообразить. Я, например, ханжа. Да-да, ханжа! А циника корчу, чтобы хоть как-то скрыть своё ханжество. Ну и, естественно, в каждом собеседнике вижу прежде всего ханжу. То есть себя нелюбимого.
Вообще запомните: в чём вас обвиняют окружающие, в том они и виновны. Народная примета.
Так вот Васятка, осмелюсь предположить, был мне симпатичен именно потому, что не видел я в нём ни единого из собственных недостатков. А уж он почему воспылал ко мне такой любовью — не могу знать…
Кстати, неприличнейшая это манера — впадать в раздумья за столом да ещё во время разговора. Делового, учтите!
— Что не так? — не выдержал наконец Никанор Палыч. — Что вас смущает?
Пришлось очнуться.
— Многое, — честно ответил я. — Даже на техническом уровне. Вы в курсе вообще, что с завтрашнего дня Васятка начинает работать самостоятельно…
— В курсе.
— А раз в курсе, то какого чёрта!.. — вспылил я. — Мы же с ним в разных сменах будем!
— Знаете, жить ему пока негде… — завёл издалека Никанор Палыч. — О родственниках даже слышать не хочет, а у нас ему будет как-то… неловко… Вот я и думаю: а если вы временно поселите его у себя? Сдадите койку… Ну тот диванчик в уголке…
Услышав про диванчик в уголке, я онемел от бешенства. Они что, и домой ко мне влезть успели? Вспомнил мой вековечный бардак — стиснул зубы.
— А кто будет платить?.. — процедил я. — Он?
— Мы.
— Сколько?
И Никанор Палыч назвал такую сумму, что бешенство моё дрогнуло и пошло на убыль. За подобные деньги вообще-то принято снимать двухкомнатку в центре.
— Ежемесячно? — уточнил я на всякий случай.
— Разумеется!
— Подумаю… — буркнул я.
— Ну вот и славно! — обрадовался он. — С техническими затруднениями справились. Остались, как я понимаю, моральные запреты…
— Да полноте! — возразил я. — Какая тут может быть мораль? У пенсионера-то…
— То есть вы согласны?
— Нет.
— Почему?
— Не хочу.
— Не хотите помочь человеку, потерявшему рассудок?
Я задумался.
— Обороне страны помочь не хотите?
Ну насчёт обороны — это он зря. Высокие слова в таких случаях как-то не убеждают.
— Подписывать ничего не буду, — хмуро предупредил я.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Трое друзей только-то и хотели — спасти островитян-полинезийцев от грядущего захвата европейцами. Они забыли, к чему может привести одна-единственная бабочка, раздавленная на дороге прошлого.И грянул гром…И история пошла по другому пути. Только совсем не по такому, какого ожидали трое наивных спасителей…Полагаете, это Рэй Брэдбери? И ошибаетесь. Это — «Слепые поводыри» Евгения Лукина. Фантастика забавная — и щемяще-горькая. Фантастика необычная. Оригинальная до предела.Это — «эффект бабочки» по-русски. Не больше и не меньше.
Столкновение цивилизаций — европейской, доросшей лишь до каравелл и пушек, и полинезийской, оперирующей авианосными катамаранами и боевыми ракетами… И снова трагедия конкисты повторяется — но на этот раз конкистадоры не носят кирас, их обнажённые тела покрывает боевая татуировка…
В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Люди занимаются освоением Марса. Как выяснилось, планета была обитаемой, самым крупным марсианским животным считалась дюнная кошка. Дюнные кошки отдаленно напоминали земных кошек, но на животе у нее имелась кожная складка-карман, где находился жизненно необходимый для кошки марсианский ароматический шарик. Земляне-колонисты занимались браконьерством и отнимали у кошек эти шарики до тех пор, пока на Марсе не появилась специальный корреспондент Кэйрин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дамы зачастую — причины столновений мужчин. И вот опять этот запах духов, скрип стула возле стойки и едва слышный вздох. Ей около двадцати, у неё золотистые волосы. Она всегда носит черное платье. Но она не совсем обычная девушка, да и парень рядом с ней — не Джеф ли?
Антикоммунист Леверетт считает, что электричество разумно и интернационально. Электричеству все равно, по проводам какой страны бежать, России или Америки. Оно убъет любого, кто намерен начать атомную войну. Леверетт был с этим не согласен…
Пол прожил с женой долгую счастливую жизнь, но настал день, когда память и разум Гвендолин начали слабеть. Пол готов на все, чтобы вернуть любимую. Рассказ − номинант премии Хьюго за 2006 год.