Под властью пугала - [97]

— Как вам будет угодно, ваше высокое величество.

— И еще надо закрыть месяца на два столичные школы и предоставить помещение жандармерии.

— Прошу прощения у вашего высокого величества, но как же будет с учебной программой?

— Какое это имеет значение, господин министр? Уроком больше — уроком меньше, все равно мальчишки от этого умнее не станут. Да они и сами ждут не дождутся каникул, ведь правда, Нуредин-бей?

— Безусловно, ваше высокое величество.

Министра просвещения сменил министр внутренних дел. Он принялся зачитывать сообщения с мест.

— «Вчера вечером в селе Большой Лям в Буррельской субпрефектуре силы жандармерии вступили в бой и после ожесточенной перестрелки уничтожили преступников Кроса Абедина из Люзи, Пренка Доду из Мирдиты и Рамиза Алюши из Арни. С пашен стороны потерь нет».

— Молодец, Муса-эфенди! — воскликнул король, довольный. — Пусть это напечатают в газетах, чтобы красные знали. Дальше!

— «Пойман убийца Рамазана Незима, которого два года назад нашли зарезанным в реке Эрзени. Его задержал собственноручно командующий округом, капитан Дэд Дён Марку».

— Повысить до майора. Еще что?

— «В префектуре Шкодры, согласно вашему циркуляру, было проведено совещание знатных людей Мирдитского края под председательством капедана[84] Дёна Марка Дёни и при участии остальных пяти байрактаров. Совещание постановило. Первое: впредь не допускать помолвки девушек, не достигших четырнадцатилетнего возраста. Второе: впредь запрещается давать выкуп за невесту больше тридцати наполеонов золотом».

— Ну молодец, Муса-эфенди! — снова похвалил его король.

— Вот это, я понимаю, прогресс! Это крупное достижение! Неплохо бы сообщить о циркуляре и остальным префектурам.

— Будет исполнено!

— Продолжайте!

— Прибыли шесть агрономов из Италии.

— Направьте их в Генеральное управление аграрной реформы.

— Да там их и без того девать некуда. Сидят, ничего не делают.

— Устройте туда и этих.

— Мы думали, ради экономии…

— Сэкономим на чем-нибудь другом.

— А не произвести ли кое-какие сокращения в армии, ваше высокое величество? — предложил Нуредин-бей. — Она съедает у нас больше половины бюджета.

— Да вы что?!

— Мне пришло в голову, не объявить ли нам себя нейтральным государством, вроде Швейцарии. Попросили бы соответствующих гарантий у великих держав…

— Да кто в наши дни обращает внимание на нейтралитет!

— Но что-то надо делать, средств не хватает, — вставил Муса-эфенди.

— Сократим расходы на просвещение, здравоохранение и прочее.

— Да ведь на просвещение и так отпускаются гроши. Если еще сократить, так и школы закрыть придется.

— Для блага государства и на это пойдем.

— Простите, что вмешиваюсь, ваше высокое величество, — начал Нуредин-бей, — но когда-то вы говорили, что согласны иметь одним жандармским батальоном меньше, только бы открыть школу…

— Да, говорил, а вот теперь закрою сотню школ, чтобы у меня стало батальоном больше. Ни одно правительство в мире не держится на школах. Армия — вот опора власти. У кого армия, тот правит, у кого ее нет, тот подчиняется, понятно?

— Как вам угодно.

Со своей неизменно мрачной миной на лице, кланяясь и прикладывая руку к сердцу, Муса Юка удалился. Вошел председатель парламента Пандели Евангели.

Его высокое величество привстал, желая, очевидно, выказать свое уважение к преклонному возрасту вошедшего. Председателю было уже под восемьдесят. Он еле держался на своих дряхлых ногах.

— Прошу, садитесь, ваше превосходительство.

Председатель парламента, кивнув Нуредин-бею, уселся, вытащил пачку бумаг и еле слышно заговорил:

— Я подготовил послание вашего высокого величества парламенту.

— Прошу, читайте.

— «Господа депутаты с пожеланием полного успеха в исполнении наших высоких обязанностей повелеваю открыть сессию…»

Его высокое величество слушал, важно откинувшись на спинку кресла.

— «…кордиальные и дружеские реляции с нашей великой союзницей, фашистской Италией…» — продолжал председатель.

Содержание посланий, с которыми король обращался к парламенту, повторялось из года в год, от сессии к сессии, словно ритуал или молитва, без которых «отцы нации» не могли приступить к работе. Все, кто слушали эти послания, давно уже выучили наизусть, и всегда-то зачитывал их в парламенте этот подглуповатый старик, наводивший тоску своим монотонным голосом с вскриками в самых неожиданных местах, очевидно, в угоду требованиям риторики. Нуредин-бея всегда поражало, почему для составления этих посланий подбирают настолько бездарных людей, что они выходят заведомо никуда не годные.

— «…с целью улучшения финансового положения разработаны на основе фискально-экономических критериев проект закона о монополии на табак проект закона о служебном и материальном положении чиновников в соответствии с нашими распоряжениями развитие экономики идет своим путем нашей промышленности делает честь цементный завод в Шкодре и мы желаем чтобы он стал национальной гордостью…»

— Надо побольше про обычаи, — недовольно заметил король, когда чтение закончилось.

— Будет сделано.

— Записывайте. Необходимо отметить, что наряду с крупными реформами, осуществляемыми законодательным путем, ряд обычаев, которые несовместимы с духом современности, изжиты или изживаются по инициативе административных органов, такие, как помолвка девочек еще с колыбели, продажа девушек по очень высокой цене и…