Под небом Италии - [53]

Наверное, впервые за все это время она возблагодарила Бога за то, что, кроме них с Толботом, за столом оказались Клео и миссис Норвуд. Оставшись с ним наедине, она бы не знала, что сказать.

В конце ужина Толбот заявил:

— Нам с Тони нужно забрать ее картины из студии.

Клео многозначительно улыбнулась Антонии:

— До завтра. Пока… Тони.

Но визит в студию оказался очень деловым. Толбот снес картины на несколько пролетов вниз и сложил их в поджидающее такси. Антония собрала баночки с красками, связки кистей и мастихины, пока Толбот относил вниз мольберт.

Она в последний раз оглядела студию, где в компании Франчески провела за работой счастливые часы, прикрыла дверь и заперла ее. Закончилась очередная глава жизни, и Антония гадала, придется ли ей когда-нибудь снова рисовать умбрийский пейзаж, холмы, долины и те очаровательные маленькие уголки Перуджи с их причудливым сочетанием света и тени.

Толбот ждал ее внизу.

— Думаю, тебе удастся втиснуться в такси. А я пройдусь пешком.

Антония забралась в машину, едва не наступив на только что законченное полотно, и примостилась на нескольких свободных дюймах. Ох, здесь и правда нет места для Толбота! Разве что он залезет на крышу. Антония вдруг ощутила нестерпимое желание побыть рядом с ним.

К своему удивлению, подъехав к «Маргарите», она увидела, как Толбот выходит из другого такси.

— Я решил поторопиться, — объяснил он, — потому что подумал: тебе может понадобиться помощь.

— Спасибо. Ты очень внимателен.

Антония, взглянув на Толбота, поняла, что тот решил, будто она насмехается над ним. «Почему он всегда все воспринимает в черном цвете?» — раздраженно подумала она.

В кладовой, пока Толбот составлял картины к стене, Антония решила сделать последний дружеский жест по отношению к человеку, который так здорово научился ее расстраивать.

— Может, есть… какая-нибудь картина, которую тебе хотелось бы иметь? — спросила она осторожно. — Сейчас при искусственном свете трудно сделать выбор, но завтра днем ты мог бы выбрать одну… если хочешь.

Он подошел к ней.

— Конечно, мне бы хотелось иметь картину. Ту, на которой изображены Этрусские ворота. Если ты не против с ней расстаться.

«О, можешь взять ее, — подумала она. — Мне не нужны эти воспоминания». Вслух же произнесла:

— Да, конечно. Бери что хочешь.

— У меня тоже есть кое-что для тебя, Тони, — тихо произнес Толбот. Он достал из кармана конверт и вложил ей в руки. — Это чек в качестве вознаграждения… или частичного вознаграждения за… за твою чудесную работу на раскопках. Мне жаль, что ты уезжаешь именно сейчас, когда мы пробиваемся вниз, где, я уверен, найдем нечто совершенно потрясающее… но… — Он замолчал и пожал плечами. — Прости, что я раньше не выписал тебе чек или даже два. Но мне казалось, что твои денежные дела довольно неплохи.

— Спасибо, — прошептала девушка, чуть не плача.

— И еще кое-что. — Он отвернулся и вынул большую коробку в яркой обертке. — Даже в Неаполе ты не найдешь такого шоколада, как в Перудже.

— Еще раз спасибо тебе, — пробормотала она, взяв коробку.

— Тони! Почему ты плачешь?

— Я… я не знаю.

Он взял ее за плечи и всмотрелся в склоненное лицо. Дверь распахнулась, и вошел Роберт.

— Я принес твой мольберт, — сказал он. — Ты оставила его в служебном лифте.

— О… э… спасибо, Роберт, — еле выговорила Антония.

Роберт взглянул на Толбота, который стоял, засунув руки в карманы.

— Вы все перевезли?

— Да, все, — коротко ответил Толбот.

Антония поняла, что ей представился шанс улизнуть, и воспользовалась им, задержавшись, лишь чтобы попрощаться с мужчинами.

У себя в комнате она вытерла глаза и припудрила лицо. Совершенно напрасно, ибо слезы вновь медленно заструились из глаз, когда она подумала обо всем, что оставляет в Перудже. Если бы только Роберт не ворвался в тот момент…

За два дня до предполагаемого отъезда Антонии Роберт организовал для нее в «Маргарите» небольшую прощальную вечеринку. Кроме Клео и миссис Норвуд, туда были приглашены все, с кем она подружилась в Перудже и кто еще не успел покинуть город. Все, кроме Толбота. Он был так занят на раскопках, что не появлялся в отеле уже четыре дня. Антония твердила себе, что он, конечно, не знает об этой вечеринке, но ее это мало успокаивало. Даже если бы знал, это не помешало бы ему не приехать. Она не видела его с того самого вечера в кладовой и, наверное, уже больше не увидит.

На следующий день Роберт сообщил ей восхитительную новость. Толбот, наконец, завершил раскопки, которые вел последние несколько недель.

— Это гробница! — восклицал Роберт. — Газетчики и представители музеев уже там. Жаждут посмотреть, что внутри.

— О, чудесно! — Наконец у нее появился повод отправиться на раскопки и поздравить Толбота. — Когда на нее можно посмотреть?

— Не раньше чем через один-два дня. Может, и позже. Он не хочет, чтобы люди крутились вокруг, пока он не подготовится.

— Я не собираюсь там крутиться, — резко возразила Антония. — Я просто хочу увидеть успех Толбота, вот и все. И успех Лучано тоже. Однажды на этом доме появится табличка, свидетельствующая о том, что когда-то он принадлежал этому юноше.

Антонии не терпелось поскорее отправиться в путь на такси или любом другом транспорте, который бы отвез ее на раскопки, но Клео заявила: