Почему Боуи важен - [74]

Таким образом, основные части схемы существовали с самого начала, и их придумал Боуи. Элли Лазарус стала просто Элли, и исходные коннотации имени были потеряны, но все остальные элементы сюжета остались нетронутыми. Если мы уже заключили, что можем угадать намерения самого Боуи в его совместной работе с Юханом Ренком, то тот факт, что в мюзикле он сотрудничал с Уолшем, Иво ван Хове, музыкальным директором Генри Хеем и со всей труппой спектакля, никак не умаляет его авторства. «Когда Боуи заболел, – вспоминает ван Хове, – мы ставили на репетициях камеру, чтобы он мог за нами наблюдать. Он звонил мне каждый день и говорил: „О, это отлично“ или „Кажется, здесь нужно еще подумать“. Особенно удивительным было то, что он никогда не давил своим авторитетом, он всегда был готов сотрудничать. Он настаивал на своем, но делал это конструктивно».

Очевидно, что он отдавал этому проекту все свои силы. Спектакль создавался во время его болезни, как и альбом Blackstar, и, вне всякого сомнения, полностью отражал его беспокойство о будущем и наследии.

На самом деле идея сочинить и поставить мюзикл была для него более личной миссией, чем последний альбом, – ведь это стало воплощением его давней мечты. Как мы видели, альбом Diamond Dogs оказался заменой сценической версии романа «1984», но ведь и альбом Ziggy Stardust он тоже изначально задумывал как рок-оперу и даже вернулся к этому замыслу в 2000-х годах, прежде чем отказаться от него окончательно. «У меня никак не получалось сделать то, что я задумал, – признавался Боуи. – Чем больше я вкладывал в этот проект, тем незначительнее он казался». Еще позднее, в 2007 году, он, судя по всему, вел с писателем Майклом Каннингемом переговоры о создании мюзикла, построенного вокруг «множества неизвестных и никогда не записанных песен Боба Дилана, найденных после его смерти. Эти неизвестные песни должен был написать сам Дэвид».

Как объяснял Каннингем в журнале GQ в январе 2017 года, Боуи «много думал о популярных артистах, которые не считаются великими, особенно о поэтессе Эмме Лазарус, написавшей поэму „Новый Колосс“ – ее слова высечены на постаменте статуи Свободы». Разговоры постепенно сошли на нет, и проект так и не был реализован, а сам Каннингем впервые узнал о мюзикле «Lazarus», только увидев афишу перед входом в театр. Он послал Боуи электронное письмо и был приглашен на премьеру. Каннингем понял, что эта постановка «напоминала задуманный нами вместе мюзикл, только центральным образом стал пришелец. Было непонятно, во всяком случае из самого спектакля, откуда взялось его название. Точнее, это было непонятно никому, кроме меня».

Итак, мы знаем, что идее мюзикла Боуи отдал очень много сил, продолжал участвовать в репетициях, несмотря на болезнь, и заставил себя прийти на премьеру, хотя, по некоторым свидетельствам, настолько ослаб, что потерял сознание сразу же после финальных поклонов. Иво ван Хове был одним из немногих, кому Боуи сообщил о раке: режиссер подтверждает, что «Lazarus» «был очень близок его сердцу, его уму, всему ему целиком». Мюзикл был как минимум столь же личным и финальным делом его жизни, как альбом Blackstar. Может быть, есть смысл рассматривать его именно с этой точки зрения?

Вполне очевидно, что «Lazarus» тоже связан с вытаскиванием вещей из старых архивов и приданием им новых форм и новой жизни. Классические номера, ставшие общеизвестными с момента их появления, теперь приобретают новый контекст и новое звучание: Кристин Милиоти вкладывает в строку из песни «Changes» «не говори им, что нужно взрослеть и бросить все это»[206] все отчаяние своего персонажа, а песня «Valentine’s Day» становится музыкальной темой психопата+-убийцы, которого играет Майкл Эспер. Именно эта деталь критикам понравилась: Дэвид Руни посчитал пение Холла и Карузо в гимне «Heroes» «исцеляющим дуэтом», а Кори Гроу признал, что «Карузо вдыхает в пещерных людей и моряков в „Life on Mars?“ тщательно отмеренное количество драмы по сравнению с множеством избыточно мелодраматических каверов этой песни».

Как и грустные отголоски песни «A New Career in a New Town» в «I Can’t Give Everything Away», как и костюм из Station to Station в клипе «Lazarus», как возвращение майора Тома в видео «Blackstar» и новая версия «Sue», мюзикл «Lazarus» стал адаптацией его старых творений в новой форме. Он активно участвовал в разработке новых аранжировок. «Мы с Дэвидом сели рядом, – вспоминает Генри Хей о работе над „Changes“ в исполнении Милиоти, – и разобрали песню такт за тактом: сперва медленное и пасторальное начало, затем он предложил свинг». Николас Пегг подтверждает, что Боуи сначала не хотел использовать «Heroes» в качестве финала и настаивал на том, чтобы Хей «кардинально изменил привычное звучание песни». Хей вспоминает, что Боуи «лично утверждал каждого музыканта для исполнения „Lazarus“». Оркестр должен был состоять «только из свежей крови».

Таким образом, еще более прямо и явно, чем в случае Blackstar, мюзикл становится приветствием и прощанием Боуи со его старыми песнями. Это не мюзикл из хитов, механически воспроизводящий былое, – это внимательная инспекция склада: каждый экспонат подвергается тщательному рассмотрению, один за другим. Боуи знал, что услышит эти песни в последний раз и что сам их никогда больше не исполнит, и он явно хотел определить, как они будут звучать впредь. Возможно, ему и не удалось полностью освободить «Changes» и «Heroes» от статуса классики караоке-баров, но он придал им новые обертоны, сделав их сложнее и многомернее.