Почему Боуи важен - [75]
Два часа без антракта, полные неясных снов, видений и двойников, возможно, и могли показаться зрителям слишком долгими, но подход авторов к персонажам и сюжету не сильно отличается от клипов «Lazarus» и «Blackstar». Просто в течение десяти минут такое выдержать, конечно, куда легче (хотя, как мы видели, у некоторых критиков не хватило терпения и на это). Как и Пуговичные Глаза в клипе «Lazarus», Ньютон в мюзикле заканчивает историю там же, где начал: лежа на полу сцены и глядя вверх, в промежутке между жизнью и смертью. По словам художественного директора театра Джеймса Никола, этот спектакль рассказывает «о выборе между жизнью и желанием вырваться из этого уровня существования».
Тем не менее в самом конце на одном из огромных экранов мы видим, как космический корабль, построенный Девушкой вокруг Ньютона из малярной ленты, уносит его в космос. Хотя бы в одном смысле он освободился; раздвоившись, он может и обрести свободу, и остаться на Земле. Ван Хове соглашается, что мы видим Холла «все еще живым на сцене, хотя в своих мыслях он улетает к звездам», но Энда Уолш, что характерно, предлагает немного иную интерпретацию: по его мнению, Ньютон «просто принимает <…> свою смерть». У Майкла К. Холла третья точка зрения на своего персонажа: «Когда Девушка возвращает Ньютону жизненные силы, он снова возрождается <…> чтобы подготовиться к смерти. Возможно, все так. Или не так».
Если уж три непосредственных соавтора не могут договориться о смысле финальной сцены, то нам не стоит и надеяться понять ее своими силами, однако основные идеи все же вполне ясны. Мюзикл «Lazarus», как и другие части финального проекта Боуи, исследует границы между жизнью и смертью, возвращается к его прошлому и инвентаризирует его наследие. Часть этого наследия, как мы видим в клипе «Blackstar», будет передана молодому поколению. О’Лири отмечает, что Боуи занимался и своим материальным наследством, выбирая наследников и «описывая собственность». Он писал новые песни, пересматривал старые и передавал их другим. Так, песню «Lazarus» теперь исполняет Холл и, по мнению критиков, его живые исполнения – не копия, а адаптация Боуи, пусть и сохраняющая некоторые его характерные жесты и вокальные приемы. Холл стал в каком-то смысле новым аватаром Боуи, персонажем, который продолжит петь и после его смерти.
Майкл К. Холл родился в 1971 году, на несколько месяцев раньше Данкана Джонса. София Энн Карузо родилась в 2001 году, менее чем через год после Лекси Джонс. Последняя сцена спектакля, где Ньютон то ли умирает, то ли отправляется на небеса, то ли и то и другое одновременно, – это дуэт двух актеров: главного героя-пришельца и девушки, которую он спас (или она его спасла, или и то и другое одновременно). «Я буду королем, – говорит Ньютон то ли в шутку, то ли всерьез. – А ты… ты будешь королевой»[207]. Это интимный разговор о будущем двух персонажей, находящихся в возрасте сына и дочери Боуи, и он не мог не понимать значимости этого момента. Возможно, он именно это и имел в виду.
О’Лири замечает, что «в этом спектакле множество „Девушек“», включая «девушек-тинейджеров», никак не связанных с персонажем Карузо. Но если они созданы самим Боуи или при его участии, то они точно говорят нам о его настроении и его (возможно, бессознательных) приоритетах во время, когда круг его возможностей стремительно сужался, а его собственный конец был уже недалеко.
«Я хочу, чтобы Лекси была моим приоритетом, – сказал он журналистам в июне 2001 года. – Я хочу проводить с ней как можно больше времени».
«Он понимает, что стареет и живет ради своей дочери. Он думает: „Сколько мне осталось? Это самое ужасное в жизни, ведь ты понимаешь, что все, что ты любишь, уйдет от тебя, а ты уйдешь сам, и тут ничего не поделать. Я смотрю на Лекси и понимаю, что настанет момент, когда я не смогу быть рядом с ней. Эта мысль для меня просто невыносима“».
Алексис Солоски в рецензии на нью-йоркскую премьеру мюзикла «Lazarus» заключает: «Маловероятно, что именно этого хотели его создатели». Возможно даже, с учетом всех сопутствующих проблем, мюзикл не был полностью закончен или, как это сформулировал критик Стивен Далтон, «собран на скорую руку». Роль убийцы Девушки Алана Камминга была вырезана из лондонской постановки, что говорит нам о том, что сама пьеса была завершена не полностью. Крис О’Лири считает, что мюзикл «был, среди прочего, отражением хода мыслей Боуи». Возможно, это действительно одна из причин того, почему «Lazarus» сложно понять: он стал отражением процесса многомесячных размышлений, как лист бумаги, прижатый ко множеству невысохших живописных холстов, а потом повешенный на стену. С другой стороны, возможно, что, в отличие от альбома Blackstar, этот мюзикл был поставлен не для нас. Возможно, он был слишком личным для критиков и поклонников Боуи, ведь под определенным углом его вполне можно понять как незаконченное письмо, адресованное Лекси.
В день, когда он умер, произошло еще кое-что. Я получил электронное письмо, но не на мой обычный адрес, а на адрес, который я завел для своего исследования и указал на сайте с фотографиями из моих путешествий и моими портретами в разных ипостасях Боуи. Одна девушка наткнулась на этот адрес и написала мне. Я не помню ее имени (я давно забросил этот почтовый адрес), но помню, что она тогда была подростком, фанаткой Боуи, жутко расстроенной его смертью. Она писала, что ей не к кому больше обратиться, что она не уверена, получит ли ответ, но что надеется на понимание. Письмо начиналось: «Дорогой Дэвид!» Она обращалась не ко мне, а к моему аватару.
