Победа Горокхо - [14]

Шрифт
Интервал

540 При виде Горкхо сам Яма встал,
Взял [его] за руку и усадил на свой трон.
Молвил царь Яма: "Слушай, о великий йог Горкхо!
Зачем явился, великомудрый!"
Отвечал Горкхонатх: "Слушай,
Повелитель закона[80]!
Слушай внимательно мои слова!
Благородный Мин знает все о рождении и смерти,
[Но], проклятый Гаури, познал Учитель поражение в Кодоли!
Околдованным живет Мин в городе Кодоли.
Зачем призываешь его к себе, о повелитель?
550 Коли задумал ты призвать йога в свой мир,
Пойдем со мной к Брахме [на суд].
Рассуди, ты сам не знаешь, [что затеял]!
Хорошо поразмыслив, вспомни, что я за человек.
А то нынче же узнаешь, сколько силы во мне!
Вместе с землей унесу тебя!
Отвечай мне, кто дал тебе [такую] власть?"
Такими словами Горкхо бранил [Яму],
Призывая в свидетели все три мира.
Сказав так, [он] взял свою суму для подаяния и нищенское одеяние.
560 И, задумав желание, крикнул Горкхо "ом".
И заколебался мир Ямы.
Увидев гнев Горкхо, задрожал Яма в страхе.
Приказал принести записи[81],
Одну за другой все записи [Горкхо] внимательно просмотрел,
Вынул предвозвещение своему Учителю.
Обрадовался, слушая оправдания Ямы.
Тотчас же нашел в бумагах предначертание [Мину].
Стирая предвозвещение [Мину], натх предостерег:
"Никогда более, Яма, не поступай столь безрассудно!"
570 Молвив подобное, удалился натх.
Опять сел под бакулой.
Сказал йог-натх: "Лонго и Мохалонго, о братья!
Какое счастье, [что я] сохранил жизнь владыке Мину!
Как хорошо, [что] упрекнул меня йог Кан-пха!
Поссорился [я] с Ямой и стёр предначертанное!
Пришел в столицу Ямы и уничтожил [предвозвещение] Учителю!
Спас [я] Мина, отвел упрек сиддхи!
Истощили тело Учителя кодолийки.
Все силы, сколько было [у него], отняли!"
580 И так и эдак прикидывал натх про себя:
"Как же повстречаться [мне] с гуру Мочондро!
Пойду в собственном обличье в Кодоли,
Случайно повстречаю околдованного Учителя
И в царстве любой, кому [он] прикажет,
Немедля убьет меня!"
И сказал Горкхонатх: "Лонго и Мохалонго, о братья!
Вразумлю Учителя в облике дваждырожденного[82]".
Лонго и Мохалонго — те двое его слуг,
Быстро исполняют любой приказ {натха].
590 Так Лонго и Мохалонго, два гонца, получили приказ.
И оба вознамерились точно выполнить веление [Горкхо].
Повелел натх: "Спешите к Вишвакарме[83]!
Поведайте ему все мои новости!
Расскажите ему о моем деле
Пусть, из девяти нитей он сплетет для меня священный шнур[84].
Пусть даст золотые серьги и золотой посох.
Пусть даст золотой зонт и золотой посох".
С таким наказом натха пустился Лонго в путь.
И Вишвакарме все поведал:
600 "Попал Минонатх во власть чар кодолиек.
Сам Горкхо отправляется на его поиски!
Но в облике йога не может [он] идти в страну кодолиек.
[Должен] явиться в обличье брахмана Горкхо.
И повелел он дать [ему] наряд брахмана.
Ждет Горкхо и на дорогу смотрит".
Выслушал Вишвакарма вести о натхе
И почтительно вручил золотые предметы.
Вернулся Мохалонго, принес наряд,
При виде золотого наряда обрадовался [Горкхо].
610 На шею [он] повесил шнур из девяти нитей, чело украсил знаком.
Над головой [держал] зонт, тело [облачил] в одеяние йога.
В руку натх взял золотой посох.
Опереди и сзади [Горкхо] — два [его] вестника Лонго и Мохалонго.
Так, приняв облик брахмана, отправился [натх] в Кодоли.
Единым взором охватил [Горокхо] всех кодолиек.
Поклонился [он] со словами: "Живите долго!
Да продлится жизнь [ваша] еще на двенадцать лет!"
[И тут же] сказал натх: "Возвращаемся назад, Лонго!
В облике брахмана не увидеться с Учителем!
620 Завидев брахмана, народ почтит [его].
Не благословишь — начнут [тебя] бранить!
Слово же сиддхов никогда не бывает ложным!
А ежели благословлять [каждого], то все станут бессмертными!"
Так сказав, возвратился йог-натх назад.
И снова сел [он] под бакулой.
Вернув свой прежний облик, задумался натх.
Вновь стал йогом с серьгами из ракушек в ушах.
Сказал натх: "Послушай, что скажу, брат Мохалонго!
Верну я Учителя, коли пойду в облике йога!"
630 Так молвив, йог-натх сел в йогическую позу.
Взял с собой двух соратников Лонго и Мохалонго.
Принял натх йогическую позу и поднялся в небо.
Словно ястреб, парил он в небе.
Двигался натх по воздуху.
С любопытством глядел натх, паря в небе.
Медленно плыл натх по воздуху, сидя в йогической позе,
Будто луна или солнце двигались вокруг земли.
Так дорогой ветров двигался натх в небе.
Заметил [он] на крышах каждого дома стяги с драгоценными каменьями.
Смотрел по сторонам натх, паря в пространстве.
640 По счастливому предопределению увидел [он] столицу кодолиек.
Постепенно оглядел Горокхонатх все царство.
Повсюду в царстве стояло благоухание от агуру[85] и сандала.
И сказал натх:
"Удивительное и прекрасное царство!
Тола[86] сандала здесь продается за четыре каури[87].
Увидел [он] на людях шелковые одеяния — пачхоры[88].
На крыше каждого дома — золотые тыквы.
Никто не пил воды из чужого пруда.
Сушили люди на солнце драгоценные каменья.
650 В доме у каждого раула[89] было по нескольку жен.
У одного Мина шестнадцать сотен кодолиек!
Повсюду видел [Горкхо] город, подобный Амаравати[90].
Видел везде в городе высокие дома.
Были украшены стягами дома из золота.
Украшали всех людей [той] страны драгоценные каменья.
Увидел [натх], что все в царстве счастливы и веселы.

Рекомендуем почитать
Лирика Древнего Египта

Необыкновенно выразительные, образные и удивительно созвучные современности размышления древних египтян о жизни, любви, смерти, богах, природе, великолепно переведенные ученицей С. Маршака В. Потаповой и не нуждающейся в представлении А. Ахматовой. Издание дополняют вступительная статья, подстрочные переводы и примечания известного советского египтолога И. Кацнельсона.


Путешествие восьми бессмертных

Настоящее издание — первое общедоступное собрание сочинений синолога и этнографа П. В. Шкуркина (1868–1943), одного из самых известных востоковедов русской эмиграции, многолетнего друга и соратника В. К. Арсеньева, с 1913 г. жившего в Китае, позднее в США. Сочинения Шкуркина, который собрал и перевел на русский язык множество китайских и корейских сказаний и легенд, до сих пор оставались известны лишь ученым либо выпускались минимальными тиражами по спекулятивным ценам, что препятствовало знакомству с ними широкого круга читателей.Во второй том собрания вошли переложения классических китайских легенд и сказаний — народной «Легенды о Белой Змее», ставшей основой многочисленных драматических и оперных постановок, кинофильмов и т. д., а также знаменитого даосского сказания «Путешествие восьми бессмертных за море».


Хитопадеша

Сквозь тысячелетия и века дошли до наших дней легенды и басни, сказки и притчи Индии — от первобытных, переданных от прадедов к правнуком, до эпических поэм великих поэтов средневековья. Это неисчерпаемая сокровищница народной мудрости. Горсть из этой сокровищницы — «Хитопадеша», сборник занимательных историй, рассказанных будто бы животными животным и преподанных в виде остроумных поучений мудрецом Вишну Шармой избалованным сыновьям раджи. Сборник «Хитопадеша» был написан на санскрите (язык древней и средневековой Индии) и составлена на основе ещё более древнего и знаменитого сборника «Панчатантра» между VI и XIV веками н.


Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Исэ моногатари

Памятник японской культуры начала X века — лирическая повесть «Исэ моногатари» (Повесть из Исэ)


Багдадские воры

Публикуемые рассказы извлечены из разных рукописных сборников и сочинений, но все они – читатель легко это заметит – представляют народную литературу. В них много искрометного народного юмора и народного здравого смысла, фантазии и наблюдательности. Множество различных тем, пестрая вереница персонажей, целый хор голосов – все это вместила в себя средневековая прозаическая литература на персидском языке, многоликая и разнообразная, широко отразившая жизнь общества своего времени.