Плотина против Тихого океана - [70]
Каждый час Сюзанна поднималась в бунгало, чтобы дать матери таблетки, и тут же вновь возвращалась к мосту. Она могла существовать только здесь. И по-прежнему мимо моста проносились машины, и по-прежнему у моста продолжали играть дети. Они купались, ловили рыбу или, сидя на мосту и свесив ноги вниз, ждали, как и она, когда появятся машины с охотниками, и тогда бежали к ним, на дорогу. В это время года стояла такая жара, что дождь и тот не спасал, казалось, после него жара становится еще нестерпимее; дети вылезали из всех щелей, собирались у моста и с воплями резвились под дождем. Длинные серые ручейки грязи и вшей стекали с их головы и спускались вдоль маленькой тощей шеи. Дождь был для них великим благом. Запрокинув голову и раскрыв рот, они с наслаждением ловили его ртами. Матери выносили своих малышей, тех, кто еще не умел ходить, и нагишом подставляли их под водосточный желоб хижины. Дети играли с дождем, как и со всем остальным, с солнцем, зелеными манго, бродячими собаками. Но Сюзанну дети больше не веселили. Правда, она и теперь смотрела, как они играют, но без всякого интереса. А играли они постоянно. И переставали, только когда отправлялись умирать. Умирать от нищеты. Умирали они повсюду и постоянно. В свете костров, которые разводили их матери, чтобы согреть их голые руки и ноги, глаза их вдруг становились стеклянными, а руки фиолетовыми. Конечно, они умирали не только здесь. Точно так же они умирали и во всем мире. На Миссисипи. На Амазонке. В обескровленных селеньях Манчьжурии. В Судане. Но и на этой равнине тоже. И здесь, и повсюду они умирали от нищеты. От нищенских манго. От нищенского риса. От нищенского молока, от пустого молока их несчастных матерей. Они умирали совершенно завшивевшие, и как только наступал конец, отец говорил, что ребенка нужно сейчас же похоронить, — иначе начнется настоящее нашествие, ведь вши бегут с умерших детей, а мать: подожди, дай мне немножко посмотреть на него, а отец: что с нами будет, если вши заберутся в нашу соломенную крышу? И он брал мертвого ребенка и еще теплого закапывал в грязь, возле дома. И хотя дети умирали тысячами, все равно тысячи их толпились на дороге. Их было слишком много, и матери не могли за ними уследить. Дети сами, без матери учились ходить, плавать, вычесывать вшей, красть, удить рыбу, и умирали тоже без матери. Как только они вставали на ноги, их тут же отправляли туда, где собирались все окрестные дети: на дорогу и на мосты через нее. Все дети равнины устремлялись на дорогу. Если только не сидели на манговых деревьях, поедая вечно недозревшие манго. И во всей колонии, где были проложены дороги и шоссе, дети и бродячие собаки были бедствием для автомобилистов. От этого бедствия не спасали никакие запреты, полиция, штрафы. Дорога всегда оставалась во власти детей. Дети часто попадали под машины. Иногда водитель останавливался, платил дань родителям и ехал дальше. А чаще всего он уезжал, ничего не заплатив, потому что родители были далеко. Когда же под колеса попадали собака, курица или свинья, никто и не думал останавливаться. Только когда речь шла о ребенке, водитель соглашался потерять немного драгоценного времени. Сразу после того как машина уезжала, остальные дети вновь сбивались в кучу на дороге. Автобусу из Рама, всему тому, что передвигается, гудкам автомобилей, любому железу на колесах, да еще бурлящим потокам и смертоносным манго дети поклонялись, как богам. Никакие другие боги не влияли на их судьбу. Люди, которые говорят обратное, лгут. Белым не очень нравилось такое положение вещей. Дети мешали движению их автомобилей, портили мосты, дороги и создавали даже нравственные проблемы. Их умирает слишком много, говорили белые, да, действительно так. Но они все равно будут умирать. Потому что их вообще слишком много. Слишком много голодных, вопящих, алчущих ртов, жадных до всего. Только поэтому они и умирают. Наверно, солнца тоже слишком много. А может, и цветов в полях? Здесь, наверно, всего переизбыток?
Длинные гудки автомобилей-убийц слышались издалека. По мере приближения они становились все отчетливей. Потом машины проносились мимо бунгало в облаке пыли. Деревянный мост отчаянно скрипел. Но Сюзанна смотрела теперь на них уже другими глазами. Дорога стала другой, совсем не на эту дорогу смотрела она раньше, поджидая мужчину, который увезет ее. Дорога стала другой с тех пор, как она ждала Агости. Она больше походила на ту дорогу, по которой наконец-то уехал Жозеф после долгих лет нетерпеливого ожидания, и на ту, где перед восхищенным взором матери когда-то возник лимузин мсье Чжо, и на ту, где появился Жан Агости, чтобы сказать ей, что заедет за ней через несколько дней. Пожалуй, только для капрала дорога всегда оставалась неизменной, ослепительной и девственной.
Когда шел дождь, Сюзанна возвращалась домой, садилась под верандой, все так же лицом к дороге, и ждала, когда он кончится. Когда ждать приходилось слишком долго, она брала старый альбом «Голливудское кино» и искала в нем фотографию Рейчел Меллер, любимой актрисы Жозефа. Раньше, глядя на это лицо, она забывала обо всем на свете: оно, как ей казалось, было красиво удивительной, таинственной и близкой ей красотой. Теперь, когда она думала о женщине, которая увезла Жозефа, она представляла себе ее с лицом Рейчел Меллер. Ведь Жозеф говорил ей, что у нее самое красивое лицо на свете, безупречное, законченное и недоступное. Но теперь, глядя на это лицо, Сюзанна уже не испытывала прежних чувств. Рядом с увеличенным портретом Рейчел Меллер была еще одна фотография, под которой стояла подпись: «Очаровательная исполнительница роли Вьолетерры на улицах Барселоны». Рейчел широким шагом шла в толпе по тротуару. Уверенно и весело она шла по жизни, преодолевая препятствия, просто игнорируя их с ошеломляющей легкостью. И все время она напоминала Сюзанне женщину Жозефа. Сюзанна закрывала книгу. У нее были свои проблемы, а у Рейчел Меллер, конечно, свои, по крайней мере Сюзанна начинала об этом догадываться. И то, что та решала свои так легко и просто, что она разгуливала себе спокойно по Барселоне, нисколько не приближало час ее собственного отъезда с равнины.
Маргерит Дюрас уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых писательниц не только во Франции, но и во всем читающем мире. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества — вот полюса, создающие напряжение в прозе этой знаменитой писательницы». «Любовник» — вершина творчества Маргерит Дюрас. Во Франции этот роман был бестселлером 80-х годов, за него писательница удостоена Гонкуровской премии. Поставленный по роману фильм не раз демонстрировался по телевидению.«Нельзя вызвать желание.
Маргерит Дюрас (настоящее имя – Маргерит Донадье, 1914–1996) – французская писательница, драматург и кинорежиссер – уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых не только во Франции, но и во всем мире. Главная тема ее творчества – бунт против бесцветности будничной жизни. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества – вот полюса, создающие напряжение в ее прозе». Самые известные произведения Дюрас – сценарий ставшего классикой фильма А. Рене «Хиросима, моя любовь» и роман «Любовник» – вершина ее творчества, за который писательница удостоена Гонкуровской премии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман Маргерит Дюрас по сути автобиографичен (писательница выросла в Индокитае). Вслед за «Любовником», удостоенным в 1985 г. Гонкуровской премии, автор продолжает тему любви девочки-подростка и тридцатилетнего китайца. Но это не очередная «Лолита». Восток, его изысканное очарование, отличная от европейской эстетика, придает совершенно неповторимое звучание одной из вечных тем.
Маргерит Дюрас уже почти полвека является одной из самых популярных и читаемых писательниц не только во Франции, но и во всем читающем мире. «Краски Востока и проблемы Запада, накал эмоций и холод одиночества — вот полюса, создающие напряжение в прозе этой знаменитой писательницы». «Любовник» — вершина творчества Маргерит Дюрас. Во Франции этот роман был бестселлером 80-х годов, за него писательница удостоена Гонкуровской премии. Поставленный по роману фильм не раз демонстрировался по телевидению.«Нельзя вызвать желание.
Я обнаружила этот дневник в двух тетрадках, лежавших в голубом шкафу в Нофль-ле-Шато.Я совершенно не помню, что писала его.Знаю, что это писала я, узнаю свой почерк и подробности описанных событий, вижу место действия, свои поездки, вокзал д'Орсэ, но не вижу себя, пишущую дневник. Когда это было, в каком году, в какое время дня, в каком доме? Ничего не помню.В одном я уверена: этот текст не был написан в те дни, когда я ждала Робера Л., это просто немыслимо.Как могла я написать эту вещь, которую и сейчас еще не умею определить и которая ужасает меня, когда я ее перечитываю.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Юная сирота Фио Регаль учится на юридическом, увлекается рисованием, зарабатывает на жизнь шантажом наобум, основываясь на инстинктивном убеждении в том, что любому богатому есть что скрывать… водит дружбу с экстравагантной Зорой, бывшей топ-моделью, ополчившейся против всего и вся, живет скромно и мечтает разве что не «превратиться в кого-то, кого не сможет узнать та восьмилетняя девочка, которой она когда-то была». Однако судьба вынесет ей свой, звездный, приговор.Роман о ценностях современной жизни и хрупкости человеческих чувств, сочетающий в себе достоинства притчи с увлекательностью авантюры и глубиной тонкой психологической драмы.
Что такое любовь? Похоть, прихоть, игра, страсть, всеобъемлющая и неисповедимая?Включенные в книгу произведения объединены не только схожим названием и — как читатель вправе предположить — общей темой. В них — по-разному, но с одинаковой неумолимостью — автор отказывается выбирать между явью и вымыслом, приличным и непристойным, поэтическим и вульгарным, реалии вожделения земного тесно сплетаются с символическим сюрреализмом любви божественной, с манящим и обманчивым светом той далекой звезды…Сборник «Любовь преходящая» рассказывает, как юноша входит во взрослую жизнь, как он знакомится с любовью плотской, как ищет любви иной, как всякий раз любовное томление издевательски оборачивается фарсом.В романе «Любовь абсолютная» герой, приговоренный к смертной казни за убийство (настоящее или мнимое?), ожидая экзекуции, вспоминает свое детство и видит себя маленьким бретонцем конца XX века и Христом согласно Евангелию; сыном плотника Иосифа и непорочной Девы, Мариам, и вместе с тем, отпрыском нотариуса г-на Жозеба и его похотливой супруги, совратительницы Варии…Альфред Жарри (Jarry Alfred, 1873–1907) — признанный классик французской литературы, поэт, прозаик, драматург, к середине XX века ставший культовой фигурой литературного и театрального авангарда Европы, США и Латинской Америки.
Тихая добрая Жозефина всю жизнь изучала средневековую историю Франции и, можно сказать, жила в XII веке. Но ей пришлось вернуться к реальности, когда ее муж с любовницей уехал в Африку разводить крокодилов, а она с его долгами и двумя дочерьми осталась без гроша в холодном, циничном Париже. Здесь ее тоже окружают крокодилы, готовые наброситься в любой момент. Как ей выжить, одинокой и слабой, среди безжалостных хищников?Популярнейшая французская писательница Катрин Панколь (р. 1954 r.) — автор полутора десятков бестселлерных романов, переведенных на все ведущие языки мира.
Анна Гавальда — одна из самых читаемых авторов мира. Ее называют «звездой французской словесности», «новой Франсуазой Саган», «нежным Уэльбеком», «литературным феноменом» и «главной французской сенсацией». Ее книги, покорившие миллионы читателей, переводятся на десятки языков, отмечены целым созвездием премий, по ним ставят спектакли и снимают фильмы.Роман «Просто вместе» — это мудрая и светлая книга о любви и одиночестве, о жизни, о счастье. Эта удивительная история, простыми словами рассказывающая о главном, легла в основу одноименного фильма Клода Берри с Одри Тоту в главной роли (2007).